Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— Кто это, майрик?

— Великий ишхан, — прошептала старая женщина и, боязливо оглядываясь, тихо добавила: — Люди добрые говорят, что заколдован он царицей дэвов, потому и ездит один по ночам куда-то в горы!

Неведомая тяжесть легла на грудь молодой девушки. Слезы наполнили глаза. Нет, то сам Давид из Сасуна проезжал на морском коне Джалали!..

Когда на следующее утро Тигран собрался на княжий двор для расчетов по меди с прижимистым управителем, Ашхен стала просить отца:

— Возьми меня с собой в замок!

Удивился старый оружейник просьбе дочери, но рассудил: «Мало радости у девушки, скоро нам возвращаться в Ани, а там — затвор, не то, что здесь, в Лори», — и согласился.

Пока Тигран до седьмого пота торговался с княжеским управителем, смелая девушка сумела добраться до покоев старой княгини Саакдухт. Бросившись ей в ноги, Ашхен стала умолять:

— Оставь меня у себя, великая госпожа, на любую работу согласна! Нельзя мне возвращаться домой! Там агаряне проходу девушкам не дают, живем мы как в темнице, даже в святую церковь ходить молиться опасаемся…

Узнав, что она дочь уважаемого, зажиточного оружейника Тиграна, хорошо знает грамоту, добрая княгиня согласилась принять пригожую анийку на службу в замок:

— Если отец не будет возражать, останешься, будешь ближней девушкой княжны Вананэ! — заключила владетельница и вызвала ключницу Оромсим.

Старуха только руками всплеснула, увидя Ашхен:

— Госпожа, или старые глаза меня обманывают?! Да ведь эта девушка — точно сестра нашей княжны! — и поспешила добавить, заметив недовольство на лице у княгини: — Только наша Вананэ потоньше, постройнее будет! И глаза другие…

Тигран был и польщен и раздосадован, когда Ашхен, вернувшись домой, объявила ему о согласии княгини Саакдухт оставить ее в замке. Но тут со всех сторон напали на Тиграна родственники. Было ясно доказано, что старому вдовцу трудно жить со взрослой красавицей дочерью в большом городе, который кишит безбожными агарянами. Мало ли что может случиться? А у княгини Ашхен будет в покое и безопасности. Добрая Саакдухт и замуж выдаст Ашхен — любит она свадьбы устраивать, и приданое даст хорошее! Разгневался тогда Тигран и громовым голосом возгласил:

— У моей дочери свое приданое есть! Достаточное, не хуже и не меньше, чем у любой вашей азатани [116] Азатани — свободнорожденная, дворянка (арм.) . !

На этом родственный спор завершился. Ашхен осталась в княжеском замке, а Тигран стал готовиться к отъезду. Грузя с подмастерьями медные чушки на арбы, он грустил, думая о близкой разлуке с дочерью.

Накануне его отъезда Захарий возвращался с охоты. Проезжая через предместье, где гостил оружейник, он решил, что неплохо бы поручить Тиграну вместе с другими анийскими кузнецами приготовить некоторое количество мечей и наконечников для копий его конницы (верные люди всегда доставят готовое оружие через границу)… Подъехав к дому и спешившись, Захарий громко ударил дверным молотком. Не дожидаясь, пока ему выйдут навстречу, он сам открыл створку ворот и поднялся по каменной лестнице на второй этаж. В дверях Захарий чуть не столкнулся с Ашхен — она пришла из замка, чтобы собрать старика отца в дорогу.

Захарий остановился, пораженный. Где были до сих пор его глаза? Он встречал стройную девушку в переходах замка и за общей трапезой, но, вечно погруженный в свои мысли, не обращал внимания на редкостную красоту. Перед ним стояла сама Астхик, древняя богиня любви…

В упор посмотрела на Захария Ашхен. И тотчас, как бы защищаясь, опустила тяжелые ресницы.

Захарий хотел что-то сказать, но не смог и только, не отрываясь, глядел на красавицу. Вышедший в прихожую Тигран с громким приветствием пригласил почетного гостя в горницу.

Каждый крупный властитель в своей резиденции обычно стремился подражать дворцовому обиходу, создавал из своих вассалов подобие царского двора. Так и в Дорийском замке постоянно проживали юноши и девушки из вассальных благородных семейств в качестве эджибов и придворных дам. Ашхен не была дочерью ни ишхана, ни аспета [117] Аспет — рыцарь (арм.) . . Но привлекательная внешность, живой и ласковый характер быстро привязали к молодой анийке всех членов княжеской семьи. Только глава дома — сам великий ишхан был холоден с Ашхен, даже после их встречи в предместье. Кстати, он должен был скоро уехать в Уджармо, где начинались обычные летние учения.

Княжна Вананэ и Ашхен, сидя за вышиванием драгоценных пелен для церкви, часто вели задушевные девичьи беседы. Однажды Ашхен задала тот же вопрос, который когда-то задала царица Тамар: