Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга I

— Добавь к нему кувшин доброго пива, — напутствовал молодого слугу оружейник и, обращаясь к новому подмастерью, добавил: — Нынче за твое здоровье выпить надо, Петрос-джан! Чтобы, поскорее варпетом стал бы…

За соседним столом сидели два сельчанина в домотканой одежде, с разбитыми кожаными поршнями на ногах и рассказывали огороднику из предместья:

— Четыре и больше дней на барщине работать заставляют!

— А не выйдешь в поле — треклятый староста Паткан (чтоб околеть ему без покаяния!) тотчас с десятскими на дом явятся, изобьют как собаку, силком на работу поведут… или в подвалы на хлеб и воду посадят. Они у нашего парона огромные, все село туда упрятать можно!

— А подати прибавляют! Опять-таки, кроме десятины, еще подношения по праздникам попу подай! Сил не стало больше терпеть, брат! Вот и сбежали мы с соседом к вам, через границу. Бобыли мы оба, паронам мстить будет некому! А теперь мы на любую работу согласны…

Чуткое ухо оружейника сразу уловило в голосе злобу и отчаяние. Повернувшись к ним, Кюрех сказал:

— Чудно́ говорите, друзья! Ну как можно требовать от земледельца столько дней работы? Как он тогда семью прокормит да подати уплатит?

Сельчане рассердились, громко закричали:

— Не хочешь — не верь, рамик, а тогда и в разговор наш не суйся!

— Осел и тот не терпит лишней ноши! — пробормотал Петрос.

— Молчи, Петрос! — резко оборвал его Кюрех, оглядываясь на сельчан. — Сам-то ты тоже не стерпел, сбежал из деревни. А может быть, там оставаться надо было, господскому гнету сопротивляться… как наши деды славные делали!

Обращаясь к крестьянам, Кюрех мягко сказал:

— Да вы не сердитесь, братья! Добра вам желаю, помочь хочу. Так и быть, уговорю хозяина вас на работу принять. Одного меха качать, а тебя, что покрепче, на молот возьму. Согласны?

Сельчане радостно загудели:

— Спасибо, брат! Куда прийти, скажи…

Петрос задумчиво глядел на крестьян.

Все труднее и труднее становилось получать медь из Лори. Однажды, приняв большой заказ на изготовление медной орнаментированной посуды, Тигран заявил эмирскому управителю:

— Не добудешь пропуска через границу, не выполню твоего заказа. Меди-то нет!

Пропуск был получен незамедлительно. Оставив кузницу и мастерскую на попечение Кюреха, старый оружейник весной направился через перевал в город Лори. С ним ехали два дюжих подмастерья и, по ее настоятельной просьбе, дочь Ашхен.

В Лори, куда после двухдневного путешествия прибыл Тигран, проживали дальние родственники, оказавшие знаменитому оружейнику и его дочери радушный прием. У Тиграна даже мелькнула мысль, что родня, может быть, найдет в городе более подходящего жениха для Ашхен, нежели бедный каменщик.

Когда в первый же воскресный день, направляясь в собор в сопровождении старухи родственницы, Ашхен проходила по улице городского предместья, немало юношей заглядывалось на дочь оружейника. Высокая и тонкая, Ашхен была в расцвете девичьей красоты. Смело изогнутые крылатые брови, огромные глаза редкого изумрудного цвета, широкий белый лоб под тяжелыми косами невольно привлекали взор к молодой анийке.

Покончив с дневными хлопотами, любил старый Тигран по вечерам, сидя на приступке у входа в дом, читать лорийским родственникам мерные строфы старинного сказания о Давиде Сасунском. Ашхен была всегда одной из самых внимательных слушательниц отца. Перед мечтательной девушкой вставали то образы народных освободителей, то злобные враги… Вот победил войско Мсра-Мелика великий Давид:

Сосредоточенно внимали слушатели плавному речитативу. Полная луна заливала серебром городское предместье, и сказочным выглядел мирный пейзаж. Вдруг в глубокой тишине, все приближаясь, послышался мерный топот коня. И как видение появился громадный всадник. Сидящие у входа дома жители встали и поклонами приветствовали проезжающего. Молча кивнув в ответ людям, рыцарь скрылся в чаще деревьев. Ашхен судорожно схватила за руку старуху родственницу.