Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

Захарий махнул рукой самому высокому ходоку:

— Говори ты один, старик!

— Шесть лет тому назад вконец разорили нас дейлемиты, как шел атабек на Гандзак с воинством нечестивым. Всю скотину угнал, дома пожег, людей много перебил и в плен забрал. Хоть ты и разбил потом его в Шамхоре, и побежал он без памяти, а все же разор великий остался! — торопливо говорил Сероп.

— Остался, остался! — загудело множество голосов.

Князь Григор счел нужным вмешаться:

— Ну, какой теперь разор! Было же у вас время поправить дела…

Захарий нахмурился:

— Не мешай мне, Григор, говорить с моим народом! Рассказывай дальше, старик, все рассказывай. Без утайки!

— Нет мочи нам, государь, — перебивая друг друга, стонали ходоки. — Тут и барщину справляй, и церковную десятину отдай, и приплод от коров да овец… А где они? — развел руками старик и заплакал.

— Слушайте меня, люди добрые! — громко и раздельно сказал Захарий. — Обещаю, как вернусь домой в Ани, тотчас в ваши селения пришлю своего доверенного человека. Он все места объедет и проверит. Коли правду вы говорите, на два-три года от всех налогов и податей, и от барщины, и от десятины церковной освобожу. Слово мое — твердое!

«Вот нелегкая принесла чертей собачьих! Надо будет сказать Богосу, чтобы выселил главных смутьянов подальше в горы!» — думал князь Григор. Обычная улыбка сошла с его румяного лица. Он злобно глядел на Серопа.

Старый Вачаг опасливо вымолвил:

— Ох, далеко живешь, государь! Забудешь, поди, нас?!

Разбирая поводья, Захарий серьезно ответил старику:

— Как могу я забыть? Ведь Арцах — моя земля!

В ожидании появления шаханшаха в большом зале, где уже были накрыты столы и дворецкий ждал лишь приказа подавать яства, собрались многочисленные князья, пароны и рыцари в парадных одеждах. Стоя у окон и любуясь видом на Арарат, они осторожно обменивались мнениями о целях их вызова в Амберд.

— Увидите, господа, новые налоги назначит наш правитель! — прошамкал старый владетель Арича.

— Ошибаешься, парон Вардан! Ведь шаханшах на два года снял все подати и налоги, как может новые вводить, а? — возразил статный замковладелец. — А вот главный писец Исраел из Ани приезжал к нам в гости и рассказывал, что новые воинские списки составляет.

— Конечно, намного увеличенные против прежних! — не унимался мрачный парон.

— Возможно, парон Вардан. Но былую воинскую мощь Айастана — конницу армянскую — и впрямь надо восстанавливать! — вмешался князь Сурмарий.

— За наш счет?! — не унимался аричский владетель.

Спор грозил разгореться, когда раздался звучный голос дворецкого:

— Великий государь!

Все вассалы по очереди были представлены шаханшаху и заняли по старшинству места за столом. Захарий встал:

— Князья, замковладельцы и рыцари Армении! Я не буду откладывать разговор с вами. После обеда мы отдохнем и, быть может, в рыцарских состязаниях привлечем улыбки наших дам. А сейчас поговорим с вами о наиважнейшем. Вы знаете, что я всеми мерами поддерживаю благородное дворянское сословие, создаю новые дома владетельные, дозволяю возводить новые крепости и щедрой рукой раздаю всем вам поместья, дабы в грозный час опасности вы могли бы прибыть, конно и оружно, под мои знамена для выполнения воинского долга. Но, господа, этого недостаточно для обороны страны! В соседней братской Грузии, помимо эриставских ополчений и княжеских дружин, издавна существует постоянное царское войско — конная гвардия, кипчакские и аланские наемные отряды, которые и в мирное время содержатся в состоянии готовности. Было такое войско и у Багратуни — могучий азатагунд [18] Азатагунд — коронная дворянская конница (арм.) . . Но со времени падения царского дома нет больше его… А между тем наши области всегда первыми подвергаются нападению неверных. Вот и решил я восстановить прославленный азатагунд и поставить его под начало хозяина замка сего, доблестного князя Ваче!

Гул одобрения пронесся по обширному залу. Захарий с воодушевлением продолжал:

— А для этой благородной цели соединим наши усилия! Пусть каждый из вас явится на службу или взамен себя пришлет хорошо вооруженных латников на добрых конях…

Последние слова менее понравились благородным владельцам поместий. Со всех сторон посыпались робкие возражения:

— С конями плохо, великий государь! Увели с собой наши табуны проклятые сельджуки!

— И с оружием недостача! Второй год по твоему велению не получаем мы податей с крестьян, на что же было купить нам мечи и кольчуги?!