Григорий Вермишев - Амирспасалар. Книга II

Хозяин дома начал говорить первым:

— Кто из вас, братья, припоминает мое хозяйство в прежние годы? Два плуга выходили весной в поле с моими старшими сыновьями, отару в триста овец стерегли младшие, и я сам вывозил на летовку ежегодно пятьдесят ульев…

— Кто этого не помнит, Сероп-джан? Пожалуй, самым имущим человеком в селе ты был, — поддакнули соседи.

Нахмурив седые брови, Сероп продолжал:

— Побогаче меня были люди… Но дом мой как полная чаша стоял в те времена, и радовался я, на своих внуков глядя. А теперь что? Сына Мацака — лучшего чабана в округе — убили проклятые дейлемиты, двоих старших в плен навсегда увели, все мое имущество разграбили. Бедняком я остался, с сыном младшим. А кто об этом думает? Разве не приходит каждый день танутер [17] Танутер — сельский староста в Армении XII–XIII вв. , не напоминает о моей задолженности ишхану, не требует сына на барское поле, а тер-Саргис разве согласится уменьшить свою десятину церковную?!

— Воистину так, Сероп, воистину! — закричали сразу со всех сторон. — Нет мочи больше терпеть, не дают господа нам вздохнуть, подняться после разорения вражеского.

Сероп поднял руку, восстанавливая порядок.

— Так вот, братья, наслышаны мы ныне, что в Арцах прибыл сам великий государь Закарэ. Знаем мы и то, что в областях, что поближе к Ани расположены, он освободил людей на два года от всех податей, десятин и от барщины господской. А вот о нас он и не подумал…

— Далеко мы от Ани живем, Сероп-джан, — молвил сосед Парон.

— А ишхан Григор и его управитель Богос близко находятся, — прошептал боязливый Вачаг.

— Эх, друг Вачаг, волков бояться — в лес не ходить! Да и что могут сделать все танутеры и управители ишхана Григора, коли прикажет ему государь! — возразил Сероп. — С рассветом, у кого душа не овечья, как один, двинемся к Хоханаберду. Будем искать правду у хозяина Айастана! Ему о нас, землепашцах, всегда думать должно — нами земля держится!

…Большим золотым пятном на зелени лугов растекался тысячеконный табун. Злые жеребцы ревниво следили за своими косяками. Кобылицы мирно щипали траву рядом с жеребятами. Сторожевые псы дремали на пригорке. Вдруг крайний старый жеребец, со шрамами на теле, поднял уши и тревожно заржал. Псы, вскочив на ноги, с яростным лаем бросились вперед. К табуну приближались верховые.

— Ну, старик, коней выбирать к тебе приехали! — обратился Захарий к главному табунщику. — Вижу, много добрых коней у тебя, и правду сказал князь Григор, хорошее конское пополнение получат мои полки! А для меня и племянника уж ты сам выбери скакунов…

Мисак с достоинством кивнул и, прищурив глаз, оглядел огромный табун. Подгоняемые табунщиками, мимо них проносились кони. Старик, сидя в седле, внимательно вглядывался. Внезапно он плеткой показал на двух коней:

— Вот, государь, этих коней советую взять! Они уже приручены, с ними нетрудно будет справиться. А кони — достойные по всем статьям.

Захарий не был легковерным по натуре человеком. Он спросил:

— Мисак-кэри, а ты уверен, что кони хороши?

Табунщика задел вопрос правителя. Он ткнул пальцем в рослого алана-конвойца с длинным луком за плечами:

— Какой длины тот лук?

Алан осклабился. За него ответил быстрый Ростом:

— Не меньше четырех локтей, кэри!

— Хорошо.

Мисак дал короткое приказание табунщикам. На конце луговины выросла из жердей и кошм сплошная изгородь, которую измерили по высоте луком алана. Потом табунщики выстроились шеренгами по обеим сторонам изгороди, образовав широкий коридор. К концу коридора подвели заарканенных коней. Мисак крикнул:

— Смотри, государь, как у нас в Арцахе коней пробуют!

По знаку старика табунщики подняли великий крик. Коней спустили с арканов, поощрив их парой ударов плеткой. Озлившись, скакуны помчались вдоль живого коридора под гиканье табунщиков.

Взвиваясь свечкой, один за другим кони легко перемахнули через высокую изгородь и скрылись в табуне.

— Теперь не скоро их поймаешь! — молвил удовлетворенно Мисак.

После ночевки на стойбище наутро возвращались в Хоханаберд. Подъезжая к замку, Захарий и его спутники увидели на горной дороге человеческие фигуры. Подъехав к огромной толпе, правитель был поражен изможденным видом людей, еле прикрытых ветхой одеждой. Часть шла босиком. Скинув шапки, крестьяне остановились. Из толпы навстречу правителю вышли трое стариков. Отвесив низкий поклон, они возбужденно заговорили:

— Великий государь, защити нас и помилуй! Мы из нижних селений доверенные люди, значит. Как услышали о твоем приезде, в путь сразу пустились. Выслушай нас, государь!