Валентин Кухтин - Коридоры кончаются стенкой

— Не совсем так.

— Вот этот список на сорок восемь человек, который предъявил вам Захожай, тут у каждого разное: один ведет пораженческую агитацию, другой — просто агитацию, третий распространяет провокационные слухи, и так далее… Неужели сотрудник, привезший список, а он мог не иметь никакого отношения к делу, неужели он мог помнить все о сорока восьми?

— Конечно, не мог.

— Тогда в чем дело?

— Мне разъясняли, что зацепки на этого человека есть, ведется разработка, но активности он пока не проявляет…

— Но сотрудник мог Говорить о зацепках вообще. Вы же писали конкретно: «Ведет пораженческую агитацию». Значит, сочиняли? Фальсифицировали? Зачем?

— Этот, контингент подпадал под операцию.

— Разве на подпадающий под операцию контингент можно фальсифицировать материалы?

— Нет, конечно.

— Зачем же вы это делали?

— Я только вносил поправки в списки.

— Хороши поправки, которые стоили человеку свободы, а чаще — жизни! А основания для поправок?

— Были устные данные, — обреченно сопротивлялся Безруков.

— Ну а если сотрудник что-то напутал? Дал информацию на невиновного. А вы брали на него санкцию?

— Могли быть, конечно, ошибки, но это мелочь…

— Мелочь? — крикнул Захожай. — Это вы называете мелочью? Вот откорректированный вами список членов ВКП(б), арестованных в том же Новороссийске в тридцать седьмом — тридцать восьмом годах:

Гербер Филипп Готлибович, шестого года рождения, бондарь — освобожден.

Ротте Густав Ефремович, четвертого года рождения, слесарь — ВМН.

Шаблин Александр Карлович, седьмого года, слесарь — ВМН.

Вайскенберг Густав Егорович, тысяча восемьсот девяносто третьего, ломщик — ВМН.

Альбрех Яков Петрович, четвертого года рождения, возчик — ВМН.

Ной Виктор Иванович, восемьсот девяносто девятого, учитель 21-й школы — ВМН.

Кислинг Рейнгольд Фридрихович, восемьсот девяносто девятого, директор Садземтреста — ВМН.

Фрейберг Густав Петрович, девятисотого, завотделом сельхоззаготовок Главпортторга — ВМН.

Свох Антон Филатович, восемьсот девяносто восьмого, работник ОСОАВИАХИМа — ВМН.

Абдул-Оглы Моисей, девяносто девятого года рождения, охранник цемзавода «Первомайский» — ВМН.

Сун-Дин-Фу Кузьма Иванович, девяносто восьмого, штукатур — ВМН.

Балковский Александр Евстафьевич, пятого года рождения, помощник прокурора — ВМН…

— Продолжать, или хватит?

— Хватит, — выдавил из себя Безруков, — достаточно.

— Из двенадцати названных только один освобожден, остальные расстреляны!

— Приговорены — значит, было за что…

— А фальсификацию вы отрицаете?

— Отрицаю.

— Ну, что ж! Будем разоблачать вас на очных ставках. При каких обстоятельствах вы убили Колоду?

Безруков пронзительным взглядом уставился на Гальперина: неужто уже доложил?

— Это факт, известный всем, в том числе крайкому и НКВД, — сказал прокурор.

Безруков подробно рассказал об «операции».

— Вы убили человека, вас не мучают угрызения совести?

— Нет, не мучают. Это не человек. Он — враг.

— У вас не было на него никаких показаний.

— О нем говорили «Раевская» и Гущин.

— «Раевская» провокатор, а Гущин дал показания под пыткой.

— Это не имеет значения. В тот момент, когда к нему применялись физмеры, я был уверен, что он враг.

— Ясно. С этим все ясно. Полный расклад. Скажите, вы лично часто избивали арестованных?

— Избиением занимались все: от рядового до начальника Управления.

— Я спрашиваю не обо всех. Лично вы пытали?

— В Управлении пытки не применялись.

— Вам не нравится слово «пытка»? Употребим другое слово, помягче. «Истязание» подойдет? Нет? Физическое насилие? Тоже нет? Хорошо. Тогда так, как в официальных документах ЦК и НКВД: физические меры воздействия?

— Согласен.

— Так вот, лично вы часто применяли к арестованным физические меры воздействия?

— В зависимости от поведения обвиняемого.

— Точнее.

— Всякий раз, когда в этом была необходимость.

— Еще точнее.

— Всякий раз, когда арестованный отрицал свою вину.

— Даже если отрицал обоснованно.

— Откуда мне знать?

— Стойки применяли?

— Конечно.

— Конвейерные допросы?

— Применяли.

— Избиения без санкций?

— Было. Когда пахло жареным — санкции брали задним числом. Вообще контроль был неважный.

— Вы хотите сказать, что эти методы воздействия применялись в массовом порядке?

— Да.

— По непроверенным материалам тоже?