Юрий Когинов - Недаром вышел рано. Повесть об Игнатии Фокине

Уже нет вопроса о том, нужна или не нужна гражданская война. Положение выясняется до отчетливости.

В моменты величайших классовых конфликтов всякие общеклассовые организации, вроде Учредительного собрания, бессильны.

Мы на всех парах идем к Советской республике, и ничего другого у нас быть не может. Надо напрячь усилия, еще немного железной воли, и мы очистим путь для Советской республики раз и навсегда…

Ну, пиши. Будь тверд, стоек, крепок духом…

Мы победим!

Твой Игнат.

Панков — Игнату. 6/1-1918 г.

Здравствуй, Игнат!

Твое письмо, 2-е, я получил 2 января, но немедленно ответить было некогда. Готовился к отъезду. В открытке я написал уже, что черносотенцы побеждают. Фактически в нашем районе мы потерпели поражение, может быть, временное, это вопрос другой. 2 января было собрание Брянского Совета.

Товбинская резолюция прошла 15 голосами больше. Послать нам при мобилизации всех наших сил удалось 7 человек из 15 на районный съезд… На съезде за ними только крестьяне. Резолюция прошла наша. Раза два дело доходило до драки…

Товбин теперь председатель Брянского Совета. Он и вся его компания делают теперь все, чтобы свалить нас и, если удастся, устроить погром большевикам.

Кидают камни и на Петроград. Вот каково положение… А работы чертова пропасть.

Приступаем к конфискации частновладельческих заготовок леса при посредничестве полевого строительного управления.

Печатники просят конфисковать типографии.

Установил контроль над кинематографами…

Ну, пока всего.

Жму руку.

Григорий.

Игнат — Григорию.

7/1 — 1918 г.

Дорогой Гриша!

Поздравляю, Учредительного собрания… у нас нет. Эх, брат, и комедия же была! Похоронили мы парламентаризм и вбили осиновый кол над его прахом.

Небывалый факт: Учредительное собрание, избранное на основе всеобщего и т. д. — распущено, и распущено чрезвычайно легко.

…Здесь лозунг «Вся власть Учредительному собранию» собрал жалкие кучки саботажников, которые быстро были раздавлены.

Учредительное собрание умерло, да здравствуют Советы!

Буржуазный строй издыхает, да здравствует социализм!

Делать здесь нечего. Еду скоро обратно.

Поработаем вместе. Всего лучшего.

Твой Игнат.

Панков — Игнату.

11/1-1918 г.

Здравствуй, Игнат!

…Я еще написал 15 декабря последнюю статью «Управы большевеют», № 80. Но тебе почему не послал, так за неимением, но я постараюсь достать. Ты не знаешь, что с переходом «Брянского рабочего» к меньшевикам газета перестала выходить. Возникла забастовка, типография объявлена под бойкотом, но мы решили создать свой орган печати. Однако за месяц не выпустили ни единого номера… Я уже просил бежицких редакторов занять эту должность, но по решению общего собрания бежицких большевиков они все должны уехать красногвардейцами на юг.

Я послал вчера тебе протоколы съезда. В моем 2-м письме я забыл спросить тебя, как у вас раньше производились выборы на Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов: от всего съезда или от рабочих и солдатских секций? Сейчас прибыло немного солдат, и можно бы свалить эсеров и меньшевиков, да беда в том, что местная публика разъезжается по разным местам и фронтам. Вот почему у них большинство было в 12 человек.

9 января были митинги. Нужно сказать, что 5-го но работали и не торговали, а 9-го рабочие организации даже и забыли про этот день. Мы закрыли кинематограф, по теперь в Союзе металлистов имеется кинематограф в столовой; тогда они дебатировали до 11 часов ночи под 9-е, дать ли столовую под собрание или под танцы с кинематографом. В конце концов решили дать под митинг, в 3 часа его открыл я.

Наш митинг прошел также без оппонентов, хотя анархисты нападали на всех, по все больше, попятно, на патриотов.

Я часа 2 говорил, Кулькову понравилось, но я не удовлетворен. Мне хотелось вспомнить историю борьбы с 1905 года, жаль, не было материала из жизни Петербургского Совета рабочих депутатов и других…

На пашем митинге публика по внешности очень отличается от их меховых шуб, боа и прочего, так было и 5 января.

Я на съезд, кажется, не еду, много дел…

Таиса скоро приедет сюда, если не умерла с голоду, покуда получит теперь деньги, посланные мной 23 декабря…

Жму руку.

Григорий.

Игнат — Григорию. 16/1-1918 г.

Дорогой Гриша!

Я уже писал тебе, что возвращаюсь к вам. В этой мысли я еще больше укрепился. Хорошо в Питере, хотя и голодно. Съезд… колоссальная сила. Да, мы все же побеждаем. Вчера получил резолюцию и твое письмо… Речь Ленина — чудеса политики.