Антония Байетт - Дева в саду [litres]

В ризнице все уютно стеснились и радостно затараторили. Александр подошел к Стефани:

– Поцелуй от посаженого отца…

– Я первый. – Дэниел откинул вуаль и крепко поцеловал жену.

Ризница была маленькая, каменная, с одним высоким окошком в толстой свинцовой раме. Маркус подумал: наверно, лучше выйти, чтобы остальным было не так тесно. Когда Дэниел поцеловал Стефани, Уинифрид отерла набежавшие слезы.

Царапая бумагу старым пером, расписались в приходской книге. Паучьи каракули: Дэниел Томас Ортон, Стефани Джейн Поттер, Морли Эванс Паркер, Александр Майлз Майкл Уэддерберн.

Мать Дэниела изнизу уставилась на Стефани, вцепилась лапкой в ее белую руку и конфиденциальным грудным шепотом сообщила:

– Я люблю, когда в церкви не мямлят. Наш Дэниел, конечно, имеет опыт, но и ты так хорошо, громко отвечала викарию…

Стефани глянула сверху на миниатюрную собеседницу:

– У меня тоже опыт: с моей-то работой.

– Ах, ну да, конечно. Я-то на своей свадьбе так волновалась, что еле шептала: в горле пересохло, и всю меня трясло с головы до ног. А ты молодец, так спокойно говорила…

– Я до сих пор поверить не могу, что все свершилось. – На сей раз шаблонный ответ вполне соответствовал истине.

Ей было неприятно, что свекровь ее трогает, хотелось стряхнуть ее цепкие пальчики. Лапки миссис Ортон были обтянуты пятнистым серым нейлоном, сквозь который кожа приобретала странные оттенки: кирпичный, бурый, голубовато-лиловый.

– Это понятно. Ничего, постепенно осознаешь, – с неким мрачным удовлетворением сказала свекровь. – Так сразу, конечно, трудно.

Она бесцеремонно дернула Стефани за руку в качестве прелюдии к очередному откровению. Стефани наклонилась к ней. Она уже поняла – только это и удалось ей понять, – что мать Дэниела видит жизнь сквозь призму случаев, произошедших лично с ней и теперь бесконечно извлекаемых на свет божий.

– Мне вчера приснилось, что я опять молоденькая, что я просто Клэрри Роулинз. И там был Барри Тэммидж, парень из нашей компании… И вот мы с ним идем, и он все меня донимает, а все: «не знаю» да «поглядим-посмотрим». И главное, знаю, что мне почему-то нельзя. А почему – забыла. Понимаешь? Проснулась – ничего понять не могу. Минут пять хороших пролежала так, пока дошло до меня: я же замужем. И не просто замужем, а вдова, Дэнова отца тринадцать лет как схоронила… Я ведь в двадцать втором году замуж-то вышла, а вот начисто забылось. И смех и грех. И так это казалось правильно: быть молодой, кокетничать, будто остального ничего не было, будто до меня так и не дошло, что я замужем. А ведь Брайан-то умер уже, сколько лет прошло… Я иногда на руки свои смотрю и думаю: не мои. Какой-то старухи руки. Но тут уже ничего не поделаешь… Он-то бы как радовался, папа наш, что Дэн женился. Мы, честно сказать, сомневались: такой верующий, это людей отталкивает. Да еще и толстый в придачу, от этого стеснительный. Но он по-своему хороший, это уж я тебе говорю, и отец бы гордился, что он так хорошо в жизни устроился.

Стефани продолжала глупо клониться над этой своей новой матерью, не в силах придумать ни слова в ответ на эти откровения. Ее спас мистер Элленби, уже составлявший процессию для торжественного выхода. Он обвел вокруг ризничного стола череду несочетаемых пар – жених и невеста, Морли Паркер и Фредерика, Александр и Уинифред, Маркус и мать Дэниела, – подал сигнал органисту, и процессия вышла в центральный неф.

Дэниел с улыбкой оглядывал церковь. Сегодня, шагая по ней женихом, он чувствовал ее своей в большей степени, чем когда в обычные дни раздавал рукопожатия в качестве духовного лица. Он чувствовал себя победителем. Он все смог. Вопреки обстоятельствам. Его жена ровно шла рядом в своем поникшем уборе, а он вышагивал радостно, чуть ли не вприпрыжку. Поворачивал голову, озирая паству. Улыбался от огромной, детски простой радости, что все они здесь – все как есть, все нарядные и все разные: дородные и гибкие, в тусклой седине и в сияющих локонах, жадно-внимательные и меланхоличные. И все у них как надо. Одним он кивал, другим счастливо улыбался. Увидел миссис Тоун. Она сидела неподвижно, сложив руки на коленях, обтянутых поплиновым платьем, в темной, непраздничной шляпе, с каменным лицом. Дэниел согнал улыбку с лица и коротко, сурово глянул ей в глаза, давая понять, что заметил. И снова просиял навстречу сидевшей за ней школьной экономке, которая ласково кивала молодым и даже махала ручкой.

Вышли на церковное крыльцо, постояли немного парами и группками, чтобы фотографы успели снять.