Вера Мосова: Не шей ты мне, матушка, красный сарафан

Нюра и забыла уже про свои городские наряды. Одно из платьев, светло-зелёное, так и лежало в сундуке ни разу не надёванным. Но скоро у неё будет возможность погулять в нём. Павел Иванович прислал с оказией отцу письмо, в котором сообщил, что на Ильин день у него будут дела в тагильском заводе, где он задержится на целую неделю. Предложил ему приехать туда с Анной, чтоб у него была возможность пообщаться с невестой и окончательно решить все вопросы со свадьбой. Прохор прикинул, что с покосом к той поре будет уже покончено, а до жатвы еще останется немного времени, и послал ответ, что они с Нюрой обязательно будут.

– Хоть одну дочь выдам по-людски, – рассуждал Прохор, – а то Маруська начудила, без свадьбы нас оставила, а пока покос да жатва, там уже поздно будет им свадьбу играть, скоро брюхо на нос полезет.

Предстоящая поездка опять встревожила Нюру. Всё это время, с момента возвращения из Екатеринбурга, она старалась не думать о Павле Ивановиче. Ей было стыдно оттого, что она его как будто обманывает, что даёт ему ложную надежду. Он был добр с ней, и она не может отплатить ему чёрной неблагодарностью, просто так взять и сбежать с Алёшей. И потому она решила, что в этот раз непременно найдёт способ поговорить с ним наедине. Она всё ему объяснит и попросит отказаться от неё, не ломать ей жизнь. Тогда отцу придётся принять Алексея. К тому же, Алёша скоро тоже будет богат, и у тятеньки не будет повода отказать ему снова.

В горницу, тяжело дыша, ворвался Василко:

– Нюра, я тебе поклон принёс!

По его хитро прищуренным глазам сестра сразу поняла, от кого поклон.

– Сядь, отдышись и рассказывай, – спокойно проговорила сестра. – Сначала скажи, как ты здесь оказался? Ты же на покосе был.

– Ой, там столько мошкары, меня совсем заели, я и убежал, тятенька меня отпустил! – взахлёб начал рассказывать Василко. – А по дороге встретил Алёшку, он с реки шёл с удочкой, рыбу на низах ловил.

– Значит, он опять в посёлке? – удивилась Нюра.

Странно, что её ненаглядный больше не ищет с ней встречи, не приходит, не вызывает через братца.

– Пока по дороге шли, он всё про тебя выпытывал, – продолжал малец. – Я рассказал, что вы с тятей скоро в Тагильский завод поедете на встречу с женихом. А он просил известить его, как только вы уедете, а ещё передать тебе, что время пришло, и чтобы ты взяла с собой какой-то песок. А какой песок, Нюра? Что-то я ничего не понял.

– Да я и сама не поняла, – ответила сестра и задумалась.

Она, конечно же, всё поняла: Алексей готов к побегу. А она? Она готова? На этот вопрос у Нюры нет ответа.

Со вторым покосом управились ещё быстрее, чем с первым, ведь в семье добавились ещё одни мужицкие руки. Вскоре всё сено было привезено и отмётано на сеновал. Обычно Маруся с Нюрой любили ночевать на свежем сене. Они брали с собой два лоскутных одеяла: одно стелили прямо на сено, другим укрывались. Здесь можно было поболтать и посмеяться вволю, не мешая домочадцам, а потом провалиться в крепкий сон, которому способствовал насыщенный запах сухих трав. Обычно перед сном они долго рассказывали друг другу всякие истории, связанные с домовыми, дворовыми, банниками да овинниками. Брать свечу на сеновал родители не разрешали, не дай Бог, сено вспыхнет! Было страшно лежать в кромешной темноте, прислушиваться к шорохам и представлять, как сейчас появится перед ними какое-нибудь маленькое диковинное существо. Они прислушивались к шорохам и вздрагивали от неожиданных звуков. Пока Иван не был женат, он всегда ночевал там с сестрами, и с ним, конечно, было веселее. Теперь вот и Маруся выбыла из этой компании. Нынче на сеновал с Нюрой отправился Василко. Они забрались наверх по деревянной лестнице, приставленной к лазу, постояли немного, подождали, пока глаза привыкнут к темноте, потом вскарабкались на сено и устроили себе лежанку.

– Нюра, а расскажи мне про день и ночь, – попросил Василко. – Как так получается, что на дворе то светло, то темно?

– Живут на свете братец и сестрица, – начала Нюра. – Братца зовут День, он лицом светел и улыбкой добр. А сестрица его, по имени Ночь, лицом темна да взглядом сурова. И нет мира между ними, потому как великие они раздорники, несмотря на то, что родня близкая…

– Чего ты мне сказки рассказываешь, как маленькому? – возмутился братец. – Вот Петька сказал, что земля наша круглая, как шарик, и вертится она вокруг солнца, и какой стороной повернётся к нему, там и день, а в другом месте – ночь! Это правда?