Вера Мосова - Не шей ты мне, матушка, красный сарафан

– Санко, я пришла к тебе требовать, чтоб ты посватался к Марусе! – начала она сурово.

– Да я бы с радостью, но она сама сказала, что только после твоей свадьбы, – ответил парень.

– Ты не понял, надо срочно свататься, пока ещё не очень поздно, – настаивала Нюра.

– А что за срочность-то? – недоумевал Санко.– Какая муха тебя укусила?

– По-моему, это вас с ней бешеная муха покусала, натворили делов!

И тут, наконец, до парня дошло:

– Она, чё, это… понесла что ли?

– Ну, слава Богу, уразумел!

– А как?… А чё?.. Страда же? Какая щшщас свадьба? Мне батя такую свадьбу устроит! Дрыном по спине! У нас ещё и дом новый до конца не достроен. Сами у соседей живём! Мне щас жениться точно не дадут! – запричитал Санко.

– Раньше-то ты о чём думал? – рассердилась Нюра. – Напакостил – отвечай! Не то смотри, ещё и от нашего тятеньки дрыном получишь!

– А он уже знает? – испугался парень.

– Скоро узнает! – резко ответила Нюра и пошла.

– Нюр, стой, подскажи, чего мне делать-то теперь? – крикнул он вдогонку.

Нюра вернулась, ей стало жаль парня.

– А вы обвенчайтесь с Марусей тайком от всех, а потом родителям в ноги упадите и повинитесь. Простят! Главное – вы их от работы не оторвёте!

Санко задумался:

– А ты уверена, что простят?

– А куда им деваться-то? Поругают, конечно, не без этого. Может, и по спине достанется.

– Тогда передай Марусе, пусть завтра к полудню в церкву приходит, а я попробую уговорить батюшку, чтоб обвенчал нас.

Вот так, благодаря Нюре, Маруся вышла замуж. Пришли они из церкви, пали в ноги родителям и испросили прощения и благословения. Прохор вскипел было, но Анфиса так на него глянула, что он тут же поутих. Чего уж теперь-то кипятиться? Молодые попросили разрешения поселиться пока здесь, в беловском доме, не к соседям же Санко молодую жену поведёт. Призадумались хозяева, куда ж их селить? Опять же, и отказать нельзя. Не гнать же из дому родиму дочь! Потом порешили отдать пока молодым горницу, где гости проезжие останавливаются.

– А гостей куда селить будем? – сурово спросил Прохор.

– А к кучерам, в возницкую, – нашлась Анфиса. – Завтра девки там приберут, помоют, поставим перегородочку и будем туда поселять. А кому не понравится, пусть другой постоялый двор ищут!

Пришлось Прохору согласиться, деваться-то некуда.

Потом молодые отправились в семью жениха. Крутой нрав Петра Кузнецова был известен всему заводу, и Маруся очень даже боялась идти туда. Но, сделав первый шаг, надо шагать и дальше. Ох, и покипятился же новоявленный Марусин свёкор!

– Отца позоришь! В примаки собрался?! У нас дел невпроворот, а он жениться вздумал!

Маруся стояла ни жива ни мертва, уцепившись за рукав мужа. Свекровь её, Акулина Власьевна, сидела за столом, насупив брови, а золовушки, Фрося да Дуся, хитро прищурясь, поглядывали на непутёвую невестушку из-за печи. Они-то честные девушки! Они не такие! Санковых братьев, Егора и Ефима, дома в этот час не было, они работали в кузне.

Наконец отец отбушевался, дал им своё благословение на семейную жизнь, молодые откланялись и вышли из избы. Санко облегчённо выдохнул:

– Ну, вот, слава Богу, всё самое страшное уже позади!

– А впереди чего? – спросила Маруся.

– Как чего? Медовый месяц! – расплылся в улыбке молодой муж.

Нюра и сама не ожидала, что ей удастся так быстро решить судьбу сестры. Та была ей очень благодарна и постоянно повторяла:

– Какая же ты у меня умница, сестрица! Как всё ладно придумала да подсказала. Только вот негоже было мне вперёд тебя замуж идти. Ты прости меня, я ведь не хотела тебе дорогу перебегать.

Нюра только махала рукой в ответ, дескать, о чём тут толковать, дело уже решённое, и слава Богу.

– Я буду молиться, чтоб и у тебя всё хорошо сложилось! С двумя-то женихами! Хоть один из них всё равно женится на тебе, – не унималась Маруся.

– Молись, чтоб у тебя самой всё хорошо было, да ребёнок здоровенький родился, – отвечала ей Нюра.

Оказалось, что устроить сестрину судьбу намного проще, чем свою собственную.

Мужики с утра отправились косить, они уже и второй покос завершали, Анфиса пошла с ними. Дома, кроме Лукерьи, которая прилегла отдохнуть, никого не было. Девицы сидели в горнице, они дошивали красный сарафан. Матушка заготовила материю для старшей дочери, а она сгодилась для младшей.

– Я не хотела твоё забирать, честно! – заверяла Маруся. – Ведь получается, что сарафан этот должен быть твой, а он мне достался. Только в Екатеринбурге он тебе всё равно не нужен. Не станет Павел Иванович в сарафаны тебя обряжать, он тебе богатых платьев опять надарит.