Кондратий Татаришвили - Мамлюк

— Постой! А похитители были наши единоверцы? — поинтересовался кто-то.

— Конечно. Разве турок посмел бы пробраться в село, чтобы украсть ребенка? Турки сидят вон там — в крепостях! Я схитрил: состроил веселую рожу, словно примирился со своей участью. Поэтому, когда мы подъехали к берегу Риони, мне развязали ноги. В Чаладиди к нам присоединились два всадника турка. Похитившие меня относились к ним с большим почтением. Мы спешились для отдыха в каком-то дремучем лесу. Разбойники сразу уснули. Это не удивительно — они были настолько утомлены, что еле ворочали языком… Я тоже сразу свалился и притворился спящим. Уснул и один турок. А второй… Видно было, что этот сукин сын — большой хитрец! Зажмурился и делает вид, что спит. Потом неожиданно откроет глаза и посмотрит на меня. А я лежу как опаленный поросенок и, прикрыв глаза, осторожно слежу за ними. Наконец уснул и второй турок; он так захрапел, что, наверно, было слышно и в самом Джапарети. «Господи, помоги!..» Я тихо встал. На мое счастье, одного из коней они привязали к дереву поодаль. Я осторожно подобрался к нему, отвязал его, отвел шагов на двадцать, держа за повод, затем, подтянул подпругу, прыгнул в седло и пустился вскачь. Но как пустился!..

— Молодец! — воскликнули старики.

— Значит, забрал и коня? — спросил один из крестьян.

— Коня?.. До коня ли мне было? Я гнал скакуна, пока он мог передвигать ноги, потом бросил его и скрылся в лесу. Сам черт не сумел бы найти меня там, — ответил Сепане.

— Ну и ловкач, чертов сын! — проговорил кто-то.

— А как захватили тебя второй раз, Сепане? — спрашивали со всех сторон.

— Во второй раз дело было пустячное! О моем похищении узнали сразу, кинулись вдогонку и отбили у похитителей.

— Эх, горе нам! Если бы и мы сегодня хватились вовремя, то сумели бы вернуть мальчика, — сказал лысый старик.

— Да, у меня, злосчастного, все вышло не так, — скорбно произнес Тагуи. — Пока не заметили, что разбрелись козы, никто не обратил внимания на то, что нет моего малыша. Только после этого поднялся переполох, но было уже поздно!.. А когда узнали и мы, похитители уже находились за рощей Сорты.

— О, горе, горе нам!.. — скорбно вторили старики.

Стемнело. В селе никто ничего не знал о судьбе Хвичо. Крестьяне разошлись по домам. Томясь в ожидании каких-либо вестей, Тагуи и Мзеха притихли.

В дремучем лесу, на лужайке около огромного дуплистого дуба, была разостлана бурка. На ней полулежал вооруженный мужчина. Ствол ружья он зажал между ног, а приклад прижимал к груди. На поясе незнакомца висела шашка с роговой рукояткой, в руке он держал пистолет. Неподалеку был привязан вороной конь. С первого взгляда могло показаться, что человек этот дремлет. Но при малейшем шелесте листвы или каком-нибудь незначительном шуме он осторожно, как змея, поднимал голову, крепче сжимал в руке пистолет и озирался.

Это был коренастый мужчина. Его морщинистое лицо имело желтоватый оттенок. В черной, как уголь, бороде виднелась легкая седина. Он беспокойно поводил большими злобными глазами.

— Фить-фить-фить, — донеслось из лесу.

Лежавший на бурке приподнялся, осмотрел запальник ружья и напряженно прислушался.

— Фить-фить-фить! — послышалось явственней.

— Фить! — раздалось еще раз после короткой паузы.

Незнакомец закинул ружье за спину, сунул руку в кардан, достал камышовую дудочку и свистнул.

— Фить! — коротко и резко раздалось в ответ.

Через несколько минут зашевелились ветки ближайших кустов и послышался шорох.

— Кучуи! — окликнул незнакомец подававшего сигналы и отошел за дерево, держа пистолет наготове.

— Это я! Не бойся!

— А, черт! Осторожность не мешает! — И чернобородый, с облегчением вздохнув, заложил пистолет за пояс.

Из орешника выполз рыжеватый мужчина маленького роста, тоже вооруженный.

— Тенгиз, ты один? — спросил он.

Чернобородый приложил левую руку ко рту, а пальцем правой указал на дупло.

Рыжеватый мужчина осторожно приблизился к дереву и заглянул туда. Дупло было большое. В непогоду там свободно могли бы укрыться три-четыре человека.

— Эге! — тихо произнес пришедший и с удовлетворением кивнул головой.

— Тсс, тсс!.. Он спит… — прошептал Тенгиз.

Оба сели неподалеку от дерева.

— Говори тихо, чтобы не разбудить его, он очень устал, — сказал Тенгиз.

— Понимаю, — ответил Кучуи, — видать, мальчик хороший. Сколько ему лет?