Кондратий Татаришвили - Мамлюк

Кто мог больше, чем отец Маркоз, радоваться наступлению мирной жизни? Лишь только разнеслась слава о подвигах царя Ираклия, священник почувствовал себя на седьмом небе. Он денно и нощно молил бога о ниспослании благоденствия царю и победы — его оружию. Когда же в Имеретии сел на престол царь Соломон, священник Маркоз Дабадзе, охваченный радостью, послал письмо новому властителю. Отец Маркоз поздравил Соломона с воцарением, описал ему бедственное положение Имеретии и выразил надежду на то, что Ираклий и Соломон, став плечом к плечу, защитят страну с востока и запада и помогут ей обрести утраченное достоинство и былую славу.

Царь Соломон и раньше слышал о священнике Дабадзе и был очень обрадован его письмом, тем более, что духовенство того времени не отличалось ни умом, ни высокой нравственностью. Даже первосвященники принимали участие в торговле невольниками для стамбульских рынков, а уж о низшем духовенстве и говорить не приходится!

Царь приказал послать священнику Маркозу Дабадзе благодарственное письмо, ободрить его, обещать покровительство и наградить подрясником из добротного сукна и сапогами на теплой подкладке.

Письмо царя воодушевило и обрадовало Маркоза, видевшего в Соломоне защитника угнетенных. Но царское благоволение возмутило недругов священника — князей и их приспешников, занимавшихся куплей и продажей невольников. Они прониклись еще большей ненавистью и завистью к отцу Маркозу. Однако враги вынуждены были делать вид, что считаются со священником, находившимся под высоким покровительством, волей-неволей относились к нему почтительно, были с ним ласковы и даже притворялись, что разделяют его взгляды. Но Маркоз хорошо разбирался в истинных чувствах людей и твердо держался избранного пути. Ничьи восхваления не кружили ему голову, а вражда и угрозы не пугали его.

— Марика! — позвал Маркоз жену.

— Что тебе?

— Ты чем-нибудь занята?

— Да разве я сижу когда-нибудь без дела?! Чешу шерсть. Разве ты не видишь — твои пачичи [12] Пачичи (груз.) — чулки из шерстяной домотканной материи. изорвались?

Отец Маркоз поглядел на свои пачичи; действительно, они были в дырах, но он до сих пор не обращал на это внимания. Поглощенному делами священнику была не до этого.

— Спасибо, Марика. Ты вовремя подумала об этом, — с удовлетворением ответил священник. — Значит, к успению богородицы у меня будут новые пачичи! А где Лерцамиса?

— Пошла по воду.

— Отлично! Знаешь, о чем я хотел тебя попросить? Найди мне эфути [13] Эфути — старинная книга, содержавшая астрономические и метеорологические сведения. . Хочу узнать, когда новолунье, — надо начать прививку черенков к плодовым деревьям.

Спустя некоторое время в дверях показалась небольшого роста старая женщина с приятным лицом. В одной руке она держала клубок шерсти, а в другой — довольно большую книгу в черном переплете. Женщина передала отцу Маркозу книгу, а сама вернулась к прерванной работе.

Священник начал перелистывать эфути.

— Январь, февраль, март, апрель, — произнес он тихо и, отыскав нужное место, принялся высчитывать.

— Благослови, господь, пастыря! — послышался голос, и в комнату вошел крестьянин с короткоствольным ружьем за плечом.

— Теодорик! Что случилось, сынок? У тебя какая-нибудь неприятность? — ласково обратился к нему священник.

Крестьянин подошел к Маркозу и принял благословение.

— Нет, отче! — несколько растерянно ответил Теодорик. — Меня послал князь. Госпожа Родам занемогла и просит вас пожаловать… Хочет причаститься.

— Ох, дорогой! Что это приключилось с княгиней? В прошлое воскресенье она была в церкви и выглядела хорошо…

— Да что прошлое воскресенье!.. Еще сегодня утром княгиня была здорова и вдруг занемогла, что-то с сердцем плохо.

— Князь Георгий дома?

— Нет, отче. Изволил отбыть в Джумати.

— Да-а, — протянул священник и провел рукой по длинной белоснежной бороде. — Хорошо, хорошо, сын мой, идем, сейчас идем! — сказал священник, закрыл книгу и стал собираться в дорогу.

— Привести мула, отец? — спросил Теодорик.

— Нет, сынок. Доберусь и пешком. Завтра воскресенье, и мне надо еще подготовиться к обедне. Пока приведешь и оседлаешь мула, пройдет лишнее время, — неторопливо ответил отец Маркоз, повесил на грудь ковчежец со святыми дарами и зашагал за Теодориком.

На Нигоитской возвышенности, заросшей вечнозеленым лесом, красовалась усадьба князя Георгия Чоришвили. Княжеский двор занимал изрядную площадь. С одной стороны двора, на ровном месте, стоял крытый дранкой просторный дом. В нем проживало семейство князя и там же принимали почетных гостей. Вблизи от этого дома стоял дом поменьше, где ночевали менее знатные гости.