Вера Гривина - Стрелецкий бунт. Роман

Поскольку царь Федор умер бездетным, скипетр и держава теперь должны были по закону достаться царевичу Ивану – младшему сыну Алексея Михайловича от Марии Милославской, о котором родственники царицы Натальи Кирилловны, Нарышкины, распускали слухи, что он, имея многочисленные телесные недуги, еще и «скорбен головкой»: то есть, идиот. Это утверждение было ложью: царевич Иван имел достаточно ума, чтобы читать сочинения Платона, Аристотеля, Блаженного Августина и прочих философов, помнить наизусть произведения Вергилия, Горация, Овидия и Петрарки, знать множество житий святых. Однако, ориентируясь без труда в дебрях философии поэзии и богословия, он был совершенно беспомощен в государственных делах.

«Как же Ванюша будет править? – рассуждала Софья. – Без достойных советчиков ему, вестимо, не обойтись. Должно быть, он выберет себе в ближние бояре нашего родича Милославского, хотя ему больше подошел бы князь Василий Голицын, коего не зря ценил царь Федор».

Она тяжело вздохнула. Ее брату предстояло не только заниматься тем, чем он никогда прежде не занимался, но еще и противостоять скандальным родственникам царицы Натальи Кирилловны, которую Софья за глаза называла Медведицей. Хватит ли у него на все это здоровья и характера?

В очередной раз царевна пожалела о том, что она – не мужчина. Кабы ей с ее отменным здоровьем и острым умом сесть на царство, все проблемы решились бы. Но, увы, Господь Софью сотворил девицей, а девицам в Российском государстве править не полагается.

Она была третьей из пяти дочерей Алексея Михайловича. С рождения Софья воспитывалась, как и другие царевны, но вдруг выбранный в учителя ее братьям Симеон Полоцкий 8 8 Симеон Полоцкий – монах, духовный писатель и богослов. , попросил царя, чтобы тот дозволил и ей посещать занятия: мол, девица слишком умна, чтобы оставаться необразованной.

– Зачем ей науки? – удивился Алексей Михайлович

– Дабы стать мудрой советчицей государю, – изрек Полоцкий.

Этот ответ понравился Алексею Михайловичу, и он разрешил дочери учиться. Действительно, Софья оказалась весьма способной к наукам, и, когда ее брат Федор взошел на престол, она стала ему доброй советчицей.

«А Ивану тем паче понадобятся мои советы. Да и мудрость Татьяны Михайловны ему не будет лишней».

Самой младшей из сестер царя Алексея Михайловича, царевне Татьяне Михайловне, исполнилось сорок шесть лет. Люди, помнившие ее молодой, говорили, что она была когда-то весьма хороша собой. От той красоты остались незабудковые глаза, брови в разлет, точеный нос, статное тело и величавая походка. Однако мало кто любовался всем этим, как в прежние времена так и в нынешние, потому что по существовавшей лет сто традиции девицы из царского семейства, вне зависимости от их возраста, не показывались на глаза никому из мужчин, кроме родственников, священнослужителей и малого числа бояр. Только одну из дочерей царя Михаила Федоровича, Ирину Михайловну, пытались выдать замуж за иноземного принца, однако ничего не получилось. Уделом царевен было затворничество.

Благочестивая Татьяна Михайловна в свое время близко общалась с патриархом Никоном, а когда его низложили и сослали, принялась за него хлопотать. Благодаря ее стараниям, царь Федор Алексеевич все-таки разрешил Никону вернуться в возведенную в годы его патриаршества Воскресенскую Новоиерусалимскую святую обитель, до которой, впрочем, старик так и не доехал, скончавшись в дороге возле Ярославля.

Патриарх Иоаким, будучи ярым врагом Никона, недолюбливал Татьяну Михайловну, но, уважая ее великое благочестие, и зная, что государь не даст в обиду любимую тетку, не ссорился с ней даже тогда, когда она вызволила опального архиерея из монастырского заключения.

И в царском семействе к Татьяне Михайловне все относились с почтением, а Софья вообще воспринимала ее, как свою вторую мать.

«Вдвоем с теткой мне в случае чего будет легче унять Милославского: он ее побаивается…»

Неожиданно дверь горенки с шумом распахнулась, и на пороге возникла необычайно взволнованная Татьяна Михайловна.

– Господи Иисусе! – испугалась Софья. – Что еще случилось, тетушка?

Татьяна Михайловна всхлипнула:

– Бояре, окольничие, думные и ближние люди присягнули Петруше!

– Медвежонку? – вскрикнула Софья, поднявшись так резко, что поправлявшая ей головной убор девка не устояла на ногах и плюхнулась на пол.

– Ему родимому, – подтвердила тетка.