Вера Гривина - Азалия

© Вера Гривина, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Гривина Вера

Роман

Накануне Дня Всех Святых 1 1 Католический День Всех Святых приходился в X веке на 1 ноября. 1000 года Нарбонна была, как обычно, разбужена звоном колокола храма Святого Павла. Под зыбкие, протяжные звуки горожане выбирались из своих жилищ – самые благочестивые отправлялись к ранней мессе, а кто надеялся успеть отмолить до Страшного суда свои грехи, предпочел службе в храме посещение расположенного недалеко от главного храма рынка.

Когда один из римских проконсулов основал в II веке от Рождества Христова крепость, положившую начало Нарбонне, он заботился лишь о том, как управлять из нее всей провинцией, для чего и возвел через реку Од огромный, многоарочный мост, чье изначальное значение было исключительно стратегическим. А с уходом римлян местное население быстро сообразило, что обустроенное чужаками место весьма удобно для торговли. На мосту и возле него возник огромный рынок, куда доставляли товары с юга и севера, запада и востока. Широкие арки были очень удобны для прохода морских судов, не говоря уже о речных суденышках и лодках. Товары свозились к пристани, от которой тянулись торговые ряды. Самые же лучшие и богатые лавки располагались на широком мосту.

Вот и в этот предпраздничный день, несмотря на довольно-таки прохладную погоду, рынок кипел и бурлил. Иноземные купцы – фризы 2 2 Фризы – германское племя, активно занимавшееся в Средние века торговлей. , евреи, арабы, венецианцы и амальфийцы 3 3 Амальфийцы – жители города Амальфи на юге Италии. – торговали, а жители города и окрестностей с любопытством разглядывали красивые вещи, принюхивались к пряностям и благовониям, трогали руками оружие. Кто-то решался на покупки, кто-то только приценивался, но большинство посетителей рынка были лишь праздными зеваками. В огромной толпе мелькали воины, монахи, слуги, мастеровые и крестьяне. Иногда появлялись придворные вельможи правителя Нарбонны, виконта Раймунда, или их разряженные жены. В то же самое время повсюду шныряли и те, кого называли подонками общества: воры пытались чего-нибудь стащить, продажные девицы завлекали мужчин. На небольшой площадке давали веселое представление бродячие артисты. Здоровенные надсмотрщики, щелкая плетьми, вели на веревке измученных рабов. Стоял оглушительный шум от криков людей, ржания лошадей, рева мулов, лая собак и прочих слышавшихся со всех сторон звуков.

Около полудня на мосту появились костлявая морщинистая старуха, которая, хоть и опиралась на толстую палку, тем ни менее держалась прямо и шагала уверенной поступью. Ее сопровождала очаровательная девушка лет шестнадцати. Одежда на них обеих была небогатой. Старуха не смотрела по сторонам, зато ее юная спутница вертела головой с явным желанием разглядеть товары в лавках.

– Ах, как много красивых вещей! – вырвалось у девушки

– Они не для нас, Азалия, – ворчливо откликнулась старуха.

– Да, бабушка, – смиренно согласилась Азалия.

Но она никак не могла избавиться от желания получить хотя бы самую маленькую долю того великолепия, которое грудами лежало в лавках на мосту.

«Мне это совсем и не надо, – принялась успокаивать себя девушка. – Я же скоро стану монахиней. Да и вряд ли меня способно что-либо украсить».

Азалия была к себе несправедлива: обладая тонкими чертами лица, бархатистыми темно-карими глазами, густыми цвета вороньего крыла волосами и угадывающейся под бесформенным холщевым платьем стройной фигуркой, она являла собой образец истинной красоты. Казалось бы такое совершенное создание Божье должно было вызвать у людей восхищение, однако на девушку многие смотрели со снисхождением, а некоторые даже и с откровенным презрением, словно видели перед собой убогого урода.

Старуху тоже не жаловали: с ней либо вообще не здоровались, либо здоровались очень сухо. Лишь одна горожанка – немолодая, пухлая и неряшливая – добавила к своему приветствию несколько слов:

– Давненько, Жаветта, ты не появлялась в Нарбонне.

– С Пасхи, – сухо бросила старуха.

Она не была довольна вниманием неряшливой женщины и не пыталась этого скрыть. Но горожанка словно не замечала, что не нравится своей собеседнице.

– Уже более полугода прошло, – сказала женщина.