Михаил Степанов - Ночь умирает с рассветом

— Я ожидал вас, господин Коротких. Не будем тратить дорогое время, я знаю о вас почти все. — Он значительно помолчал. — Присаживайтесь на диван. Постараюсь быть понятным и кратким. Готовятся решающие события... Объединенное наступление вооруженных сил верховного правителя Сибири и Дальнего Востока генерала Семенова, барона Унгерна. Нам помогает союзническое командование. Нам надлежит оказать им всяческую поддержку... Ваша задача вот в чем: к вам будут привозить оружие, прячьте его. Делайте гранаты, лейте пули. И чтобы тихо, скрытно... Никто не должен знать, кроме тех, кому мы сами сочтем нужным сказать. Организуйте провокации, уничтожайте большевиков. Тайно, не оставляя следов Вы понимаете, что мы от вас хотим?

Василий вытер рукавом мокрый лоб, чуть слышно выдавил:

— Боязно... А как изловят?.. С нами крестная сила...

— Изловят, — не помилуют, — жестко ответил лысый. — Надо умно, осторожно... Пусть полыхают пожары, льется большевистская кровь, надо скрывать от новой власти скот, прятать хлеб. А когда будет дан сигнал — восстание, конец красной диктатуре. Единым ударом с нашими доблестными войсками. Что вы хотите сказать?

У Василия пересохло во рту. Запинаясь, он проговорил:

— Боязно... Самая дорога под расстрел. У меня жена погибла, дочка...

Лысый строго посмотрел на него, сухо сказал:

— Подойдите под благословение.

Только тут Василий увидел, что в комнате еще двое: старик в архиерейской мантии и молодцеватый монах. Старик поднял руку с крестом, торжественно возгласил:

— Благословляю на святой подвиг, сын мой. Влагаю в десницу твою карающий меч божий.

Василий упал на колени и зарыдал.

— Тайная сила наша, — с большим подъемом произнес лысый, показывая архиерею на Василия. — Целуй крест, Василий Коротких, присягай. — И сурово закончил: — На вечные времена... Ты связан теперь с нами на вечные времена... Пусть эта минута всю жизнь питает твою неистребимую ненависть к большевикам.

— Аминь, — закончил преосвященный.

У Василия по спине покатился противный холодный пот.

— Ну вот... — обычным голосом заговорил лысый, отводя взволнованного Василия к столу. — Мы собираем верных людей, для этого я приехал сюда за многие тысячи верст. Спасем Россию! Вас никто не должен подозревать... Руководить людьми будет другой, все нити у него.

— Это отец Амвросий, — сказал архиерей. — Ему окажем доверие.

— Он не будет знать о вашей деятельности, не выказывайте себя. Мы будем следить за вашей работой во славу святой Руси. — Он вдруг переменил тон. — Да! Вы ведь большой шутник, веселый человек!

Василий поднял глаза, в них отразилось что-то вроде удивления.

— Как вы напугали часовщика! Забавно. Золото никому не продали? Отнесите завтра тому же часовщику, он хорошо заплатит. Он полезный человек... Ну, теперь прощайте. Меня не разыскивайте... Имейте в виду: я буду знать о каждом вашем шаге.

Василий был совершенно ошарашен тем, что о нем все известно, каждый шаг... Вон какие умные, хорошие люди есть... На прощанье он с благоговением поцеловал руку архиерея, тот напутствовал его словами:

— Если кому из воинства нашего придется отдать жизнь свою за великое дело, пусть и смерть его прибавит врагу несчастья и беды. Запомни слова сии. Не ропщи... Не сгибаясь, неси тяжкий крест господень.

Василий с перепугу хотел и у монаха приложиться к ручке, но тот не дозволил. Когда подходил к двери, лысый остановил его, равнодушно проговорил:

— Да, вспомнил, подождите... — он немного помедлил. — Вы сказали часовщику, что у вас фунт золота. Я не интересуюсь, откуда оно попало к вам. Большевики допытались бы, конечно, а мне все равно... Так вот, отдайте часовщику весь фунт. А он заплатит вам за половину.

Василий почувствовал слабость в ногах, стал медленно оседать на колени. Не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, точно кто-то перехватил горло сильной рукой.

— Господин начальник!.. — давясь слезами, выкрикнул Василий. — Ваше благородие.

— Спокойствие, спокойствие, дорогой, — ласково произнес лысый. — Мы все приносим жертвы отечеству. Святые жертвы. Не будьте скаредным.

— За щедрость всевышний воздаст сторицею, — возгласил архиерей.

— Не жмись, дурак, — грубо сказал монах. — Иначе большевики все отберут. Стоит только шепнуть кое-кому о твоем золотишке, голый останешься.

— Господи! — простонал Василий. — Святители, великомученики...

— Впредь золото продавайте только этому часовщику, а то и верно всего лишитесь. Поняли? — Лысый открыл перед Василием двери. Он уныло побрел по улице, проклиная новых знакомых самыми последними словами.