Сергей Курфюрстов - Дом Кошкина. Степан

Теперь же, наученные горьким опытом поляки не отвергали вновь появившуюся возможность записаться в новых документах другой национальностью, но и не особо это приветствовали. Люди смотрели на нас с подозрением, но со двора не гнали. Распространять слухи оказалось не так-то уж и легко. Нам явно не доверяли. Под конец первого дня шатаний по дворам, казалось, Степанова затея обречена на полный провал и только внезапно пришедшая в голову Казика идея, возможно, еще могла исправить ситуацию.

– Плохие из нас сплетники, – разочаровано пробубнил он, задрав голову вверх и уставившись на возвышающийся вдалеке над кронами деревьев острый верх колокольни Польского костёла, – ничего из этой затеи не получится. Да и мне самому она не нравится. Знаешь, мне кажется, записаться чужим именем или чужой национальностью – это как самого себя предать. После такого ты уже будто и не ты, а кто-то другой. Ты не думал об этом?

– Я думал о другом, Казик, – подбадривая друга, ответил я, – я думал о тех людях, которые сейчас в Еврейских Домах на Замковой горе с голоду подыхают. Как думаешь, они бы дорого отдали за возможность поменять национальность? Я думаю – все! Или почти все. Только вот им такую возможность никто не предоставил. А что, если Степан прав? Что, если завтра в то же гетто загонят поляков? И тебя с матерью тоже? Как нам вас потом оттуда вытащить? Так, как мы выкрали Машу, уже не получится! После утопленных нами полицаев, немцы берег реки колючей проволокой обнесли, и каменный брод сами теперь охраняют. Полицаям этот пост больше не доверяют. А кусты и деревья, в которых мы прятались, вырубили и сожгли. Теперь, ближе чем на сто метров к броду даже не подползешь!

– Да я понимаю, – не отрывая взгляд от верхушки колокольни, растеряно пробормотал Казик, – только люди нам не верят. Думают, как говорит Степан, камуфлет все это. Подвох какой-то. Может у Генки с Женей лучше получится. Женька умеет убеждать. Артист. Хотя…

– Что, хотя?

– Костёл! – Казик внезапно воодушевился и несколько раз ткнул пальцем в сторону колокольни, – там же много людей сейчас собираются! И бабка Божена, первая сплетница на Малёванке и днем и ночью там торчит! Ей бы надо все это рассказать! Вот, если она в слухи поверит, тогда, может, что-то и получится!

Бабка Божена в лоснящемся от поношенности черном плюшевом пальтишке, закутанная в крест-накрест затянутый на груди и завязанный узлом на спине дырявый шерстяной платок, сидела у ворот костёла на низкой плетеной табуретке, разложив перед собой металлические крестики и деревянные иконки с образами на белой, расстеленной прямо на земле, скатёрке.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.