Георгий Демидов - За что?

А вот в это, прошедшего года лето наши пионеры и комсомольцы, по верным сведениям из одной ячейки, радовали нас особенно, можно сказать, донельзя. Всякому попу, проходящему по делам в местный ВИК, они, милая наша смена, устраивали, организовывали форменную обструкцию: сидя на обворовываемых яблонях больничного сада, метко швыряли в проходивших попов огрызками яблок, кусками сухой земли, камнями. Или стройной колонной окружали спереди, сзади, с боков попа, дергали его за волосы, за лапсердак и громко, гармонично пели «Сергей поп», стихи, специально написанные бессмертным нашим пролетарским поэтом Демьянушкой Подворовым. И так, под таким почетным экспертом <���очевидно, эскортом. — Сост .>, провожали чуть не до ВИКа. Вот это в высшей степени похвальный номер пролетарской физкультуры, и мы все прямо-таки восхищались этим антирелигиозным хулиганством будущих граждан великой партийной республики. Не ворчи, дружище. Запомни раз навсегда: мы завоеватели, мы калифы, мы в завоеванной стране… Только партийным хулиганством, по заветам Ленина и других вождей, мы победим верующий народ, попов со всего света с Толстым Львом во главе, их и самую возвышенную, как они говорят, религию загоним в подполье».

Так закончил свое письмо мой друг-партиец из гор. Жиздры.

За пожеланием Вам здоровья

2/I-29 года. Ялта .

Принято благодарить за ответы, я соблюду этот обычай и скажу — благодарю.

Но чтобы у Вас не осталось никакой иллюзии насчет исполненного Вами долга перед одним из корреспондентов, добавляю, что Ваш ответ меня совсем не удовлетворил.

Ваше письмо не является ответом по существу <���…>. Оно показало мне:

1) что Вы уклонились от ответа на основной вопрос: являетесь ли Вы полным сторонником Союза, умом и сердцем преданным ему во всем, или Вы, как квалифицирует Вас один критик-марксист, Горбачев, тот, кто «в конечном счете по отношению к буржуазному строю проявил себя как типичный индивидуалист-романтик, анархически презирающий и проклинающий этот строй на словах, но не способный примкнуть к тем, кто его разрушает, на деле».

Вот ведь что примерно спрашивалось мною, на что я ждал ответа. Ответа нет; знаю теперь бесповоротно, что его никогда и не будет.

2) что бесполезно спорить об «эллинизме», так как дух его, как видно, Вам мало понятен, иначе Вы глубже бы разобрались в том, что я сказал <���…>.

3) что «эллинизм» и вообще классический мир не были в программе «Моих университетов» — это уже было видно из Вашего спора с Асеевым, пожелавшим развенчать Италию. Вы не нашли нужных слов одернуть его по-настоящему, а ограничились спором с ним за ошибки географических названий и за прочие мелочи. А о всем том, что взрастила почва, на которой и Вы живете, что дали Рим, а позже Италия, современной культуре, — ни слова.

Гете вернулся из Италии «эллином», многие другие поэты и писатели возвращались оттуда «эллинами». Было бы не вредно и Горькому вернуться хоть немножко «эллином» <���…>.

Сказанное немного догматично, но Вы подумайте над ним как следует. Возможно, что те эмигранты, на которых Вы нападаете, и говорят о мщении, ослепленные злобой на нелепость своего положения за границей. Вы приводите рассказ белоэмигранта о виденном им генерале-звере. В описании генерала и его недалекой жестокости против нарушителей порядка не видно никакого сочувствия. Просвечивает любопытство к человеку, своеобразно понявшему счастье родины. Испытанный чекист с не меньшим удовольствием будет показывать фотографии расстрелянных какому-нибудь не в меру любопытному коммунисту. Все эти обличения поверхностны и мелки. Человек злобен, а когда он изолирован от жизни, он становится болезненным. А Вам, знатоку человека, следовало бы это помнить.

В России сейчас бешеный поход против интеллигенции. Травят социалистов, ученых, артистов. И что характерно: печатают все гнусности не в таких органах, как «Правда» и «Известия», а в гнусных отравных листках, как «Рабочая Москва», «Вечерняя Москва», «Труд» и т. д. Чем не погромная агитация? Читайте про головановщину в Большом театре, про контрреволюцию в Донбассе, Общ<���ество> Содейств<���ия> строению социализма, выборы в Академию наук — везде найдете травлю, погромные слова. И ко всему этому вою Вы присоединили на старости лет свой голос.

Вы, должно быть, получаете массу писем. Что ж, письмо, м<���ожет> б<���ыть>, и неинтересное, и Вы, прочитав его, недоумевающе улыбнетесь. Я студент 25 лет. Мне бы еще хотелось написать, что резать и убивать эмигранты не будут, а будет убивать та же черная братия (ваньки), которых пичкают погромной агитацией (часто несознательно, как та, так и другая сторона), и дубину-то, собственно, следует вложить в руки не рабочим, не босякам и не только тем доведенным до безумия эмигрантской изолированностью, — но и Вам, дорогой Алексей Максимович <���…>.