Аркадий Кудря: Правитель Аляски

Ответ русского офицера не только ошарашил месье Дедье, но и привнёс в его -сердце сладко-подобострастное волнение: оказывается, господин Александр Баранов — крупный купец и ещё недавно занимал пост главного правителя всех русских владений в Америке, где представлял интересы Российско-Американской компании. Теперь же господин Баранов возвращается на родину, которую покинул двадцать восемь лет назад. Извинившись за собственное невежество, Дедье попросил разъяснить, насколько же влиятельна и богата эта торговая компания, которой руководил в Америке господин Баранов. Лейтенант Подушкин, прощающе улыбнувшись, ответил, что по своему могуществу и капиталу она под стать былой Ост-Индской компании и судно «Кутузов» тоже принадлежит ей. Изумление Пьера Дедье стало трудно выразимым. Кто же в Батавии не представляет цену такого сравнения! И мог ли он даже в минуты самых дерзновенных мечтаний вообразить, что его гостиницу почтит своим присутствием столь важная персона!

Рассыпавшись в уверениях, что господин Баранов будет окружён здесь особым вниманием и заботой, Дедье уже продумывал, какую пользу можно извлечь из этих сведений для рекламы своего отеля. На днях он собирался на приём к голландскому негоцианту Ван Достену, и там-то стоит как бы невзначай упомянуть, какой человек остановился в отеле «Морской». И кто знает, случаен ли приход в Батавию корабля могущественной русской компании. Не повлечёт ли он за собой тесного торгового сотрудничества России с ост-индскими владениями Голландии?

Единственное, чего опасался в данной, безусловно выигрышной, ситуации Пьер Дедье, была неблагоприятная перспектива ухудшения здоровья господина Баранова в непривычном для него климате. И хотя смерть вполне ещё крепких людей была в Батавии делом обычным, француз всегда предпочитал, чтобы таковое случалось не в его отеле, а в гостиницах конкурентов.

17 марта 1819 года

Накануне Баранов почувствовал облегчение и сказал навестившему его Подушкину, что, слава Богу, ему, кажется, лучше и завтра он хотел бы выбраться из этого трактира и посмотреть на Батавию. Договорились, что Подушкин заедет за ним рано утром и, пока не жарко, они прогуляются по городу в экипаже, как это принято у живущих здесь добропорядочных англичан и голландцев.

Флотский лейтенант Яков Аникеевич Подушкин тоже возвращался на родину после завершения службы в Российско-Американской компании и положение пассажира на корабле давало ему полную свободу распоряжаться своим досугом в Батавии. В целях экономии средств Подушкин не стал съезжать с корабля в гостиницу, но каждый день, с утра, отправлялся в город, заглядывал в магазины, в китайские лавки, успел посетить одну из ближних яванских деревушек и, в отличие от Баранова, уже был до краёв полон впечатлениями от местной жизни, которыми ему не терпелось поделиться с глубоко чтимым им Александром Андреевичем.

Он помог Баранову выйти из отеля и сесть в ожидавший их экипаж, запряжённый двумя миниатюрными лошадками-пони. Смахивавший на индийца кучер в ярко-красной чалме и синем кафтане дёрнул уздцы, и коляска покатилась, ритмично стуча колёсами по булыжной мостовой.

Подушкин сидел рядом с Барановым, но, стесняясь начинать разговор, молчал. Неудобно же каждый день спрашивать о самочувствии, кормёжке в отеле да как почивалось, тем более что Баранов, когда бывал не в настроении, таких вопросов на дух не переносил.

— Вчерась я дал им прикурить, — неожиданно довольным голосом сказал Баранов.

— Кому, Александр Андреевич? — не понял Подушкин.

— Да москитам. Попросил слуг трактирных, чтоб подымокурили немного в нумере. Живо разлетелись. А под полог несколько всё ж забилось, махоньких, что наша мошка сибирская. Ну а там я сам их изловил. А ведь две ночи мучился. Облепят полог над кроватью и гудят, гудят...

— А в купальню-то, Александр Андреевич, ходили?

— Лишь заглянул разок. Не пристало мне, Яков, с немощным моим телом, рядом с молодыми резвиться. Стыдоба! Я уж и так пореже стараюсь из нумера высовываться, чтоб и их не пугать, и самому не пугаться. Намедни вышел на террасу поутру, а там женщины в таком срамном виде гуляют и кофей за столиками пьют, что и глаза поднять неудобно. И не яванки — европейки. Поди, цивилизованными себя считают.

— А видели б, Александр Андреевич, здешние танцы! — без связи со словами Баранова живо подхватил Подушкин.

— А где ж ты танцы их подглядел?

— В деревне, недалеко от города. Уговорил вчера штурмана Ефима Клочкова составить мне компанию, и выехали, посмотрели кой-чего. Уж так выплясывают, что сандвичанкам очко вперёд дадут, а уж те-то танцевать горазды, засмотришься! Но любят бетель жевать, отчего зубы совсем чёрные становятся, и то особым шиком у яванцев почитается. Да и в Батавии, Александр Андреевич, тоже много чего интересного увидишь.

Читать дальше