Владимир Владыкин - Расслоение. Историческая хроника народной жизни в двух книгах и шести частях 1947—1965

И не исключено, что уже тогда Сталина не могло не волновать своё здоровье, и было поразительно, что он не счёл нужным сообщать об этом своим лечащим врачам, и в том числе товарищам по партии и членам Политбюро. Хотя по уставу должен был поставить их в известность. Но как раз это признание, что он сдаёт, его пугало больше всякой оппозиции. О состоянии своего здоровья он никогда не докладывал своим лечащим врачам. Он настолько боялся отравления, что не принимал без консультаций с Валентиной Истоминой выписанных таблеток и лекарств. И просил её выезжать с ним в аптеку, он тогда переодевался в старую одежду простого старика и они не на машине, а шли пешком из Кремля, о чём знала только личная охрана… Это называлось хождение в народ, хотя этот факт некоторые историки считают выдуман антисталинистами…

Со дня смерти пролетарского вождя Сталин боялся врачей как огня, ведь кто-кто, а он точно знал, что ускорило кончину Ленина. До него слухи доходили, что это сделал он, Сталин, дескать, не мог простить того, кому Ленин завещал передать его власть генсека партии ВПК (б), чем, собственно, и посеял среди соратников по партии затянувшуюся вражду. А потом, когда он стал во главе партии и правительства, завещание Ленина и раскололо партию. И создались ему две оппозиции: одна во главе Троцкого, вторая во главе Бухарина, к тому же Зиновьев, Каменев со своими сторонниками объединились так же против него, Сталина, и одно время метались между ними, не зная к кому примкнуть. И даже на какой-то миг встали к нему в оппозицию, и к этим двум группам Троцкого и Бухарина. Впрочем, больше они симпатизировали Троцкому как в его лучшие политические годы. Но бывало, выступали и против его оголтелой «перманентной революции». Хотя были не против того, что революцию можно было экспортировать в страны Европы и Америки. Но они хорошо знали, что там по вопросу революции, их соплеменники к единому мнению не сходились…

Сталин был всегда в курсе еврейского разногласия, оно происходило не только в мире, но и внутри большевистской партии, и что он использовал в своих целях. Он и сам искусственно ссорил между собой всех своих противников. Ведь еврейская сплочённость у него всегда вызывала большую тревогу, ведь благодаря этому они и смогли взять власть в России в купе с иностранными интервентами…

В первом правительстве евреев было большинство. Поэтому надо было исправить ситуацию, расколоть их единство и постепенно вытеснить из правительства.

Вот почему Сталин не терпел, когда партийные вожди женились на еврейках, как это сделал Вячеслав Молотов, Иосифу Виссарионовичу кто-то донёс, что Полина Жемчужникова по линии международного антифашистского еврейского комитета сотрудничает с международным сионизмом и встречалась с Голдой Меир. Сталин пришёл в бешенство, вызвал министра иностранных дел Вячеслава Михайловича. А тот, как увидел устремлённый на него долгий жёсткий взгляд хозяина, так внутри у него всё похолодело и дрогнуло, забилось сердце, лицо покраснело. Ведь обычно Сталин встречал его с добродушием, глаза мягко светились, но что же теперь случилось?

– Вызывали, Иосиф Виссарионович? – строго спросил Молотов.

– А тебе ещё нэ верится? Садись, в твоих ногах тэперь я знаю точно – правды нет! – Сталин ткнул в его сторону чубуком трубки. – Ты скажи, кому сегодня можно верить, как сэбе? Виходит – некому? – Хотя Сталин тогда уже всё реже курил, но всё равно с трубкой не расставался, чем демонстрировал, что со здоровьем у него пока всё в порядке. И сейчас он развёл в стороны руки и тут же их свёл, присел на край стула сбоку Молотова и спросил: – Ты часто видишь свою Полину?

Разумеется, Вячеслав Михайлович сейчас ожидал всё, что угодно, но не этот странный вопрос. О жёнах своих соратников Сталин ни у кого не интересовался, а тут вдруг заговорил. Значит, неспроста, думал Молотов, но его лицо было настолько каменно-непроницаемым, что было невозможно понять, какие чувства теснились у него в душе. Молотов давно научился говорить кратко, но исчерпывающе точно, как робот-автомат.

– Мы с ней видимся каждый день!

– И ты всё знаешь, чем она занимается, с кем встречается?

– Так точно!

– Тогда ты не знаешь, а почему? Да, помню твой визит в США в 1946 году. Я беру все основания утверждать, что тебя там завербовали наши бывшие союзники! Почему? Тебя там хорошо приняли, я бы сказал – слишком хорошо! Меня так не встречал Рузвельт ни в Тегеране, ни в Ялте. Сдержанно они вели себя, я бы сказал – почтительно и только. А тебя в объятиях сжимали. Почему? А Трумэн… говорят, твоей женой интересовался… Полина и Голда Меир – эта связка мне не нравится. Мировой сионизм – это не наша политика! Полина заходит далеко. Вредная эта политика – сионизма! Так что, я советую тебе с Полиной развэстись…