Мазер де Латюд - В тисках Бастилии

Не удовлетворившись сведениями, полученными ею в Бисетре, мадам Легро решила во что бы то ни стало ознакомиться с содержанием полицейского протокола, в котором должны были находиться точные указания о причинах моего заточения. Но в этом документе заключались лишь следующие слова: «Мазер де Латюд, арестованный 15 июля 1777 года и препровожденный в Бисетр 1 августа того же года».

Вооруженная этими доказательствами и своей уверенностью в моей невинности, она с новыми силами взялась за дело.

Прежде всего этой женщине-героине хотелось как-нибудь снестись со мной, чтобы сообщить мне о своих надеждах и планах. Но как это сделать? Как перешагнуть разделявшую нас пропасть? Она снова явилась в Бисетр под предлогом осмотра тюрьмы, ходила по ней, искала и, наконец, нашла сторожа, который за три луидора согласился передать мне ее письмо, а ей — мой ответ. Сделка со сторожем была заключена в бисетрской харчевне, куда мадам Легро удалось его зазвать.

В своем письме она наспех сообщала мне о том, каким образом она нашла мои записки и как она ими распорядилась. В выражениях, которые внушает только истинная доброта, она просила меня довериться ей и разрешить пожертвовать всем для моего спасения. «Я знаю, — писала она, — к каким средствам приходилось вам прибегать, чтобы утолять голод. Больше этого не будет. Не откажите взять в долг луидор, который вы найдете в этом конверте». Взять в долг! О, великодушная женщина! Она не только облегчила мою нужду, она еще боялась, как бы не задеть моего самолюбия.

В свой ответ я вложил всю мою душу. Я счел своей обязанностью предупредить мою благородную покровительницу о тех опасностях, которым она подвергалась. Я дал ей понятие о могуществе и злобе моих врагов.

В своем письме она не называла себя. Я не знал, кто она такая и в состоянии ли она бороться с ними.

«Я предпочитаю погибнуть, — писал я ей, — чем подвергнуть вас малейшей опасности. Ведь за все ваши благодеяния я не смогу вознаградить вам ничем, кроме своей благодарности и своих слез».

Супруги Легро, по-видимому, оценили мою откровенность. Какой трогательной благодарностью дышало второе письмо моей покровительницы! Каким доверием, каким уважением проникся я после него к этой удивительной женщине! Вместе с письмом она прислала мне также порошок и мазь для истребления паразитов. Я сейчас же воспользовался ими, и в первую же ночь почувствовал небольшое облегчение от ужасных болей, беспрерывно мучивших меня в течение двух месяцев. Ко мне вернулся сон, которого я уже давно лишился. Не прошло и четырех дней, как я совершенно избавился от терзавших меня насекомых.

За это время господин Легро успел составить записку, в которой изложил все полученные от меня сведения и факты. Узнав, что виконт Латур дю Пен дружен с Ленуаром, мадам Легро разыскала его. Она расположила его в мою пользу, вручила ему мою исповедь и добилась от него обещания похлопотать за меня перед Ленуаром. Он сделал это, и тот ответил, что ему известно о моем пребывании в Бисетре, что я сумасшедший и, как таковой, содержался в Шарантоне.

Тогда мадам Легро поняла, чего она могла ожидать от наших противников: неустанных наветов клеветы, которым она приготовилась неустанно противопоставлять истину. Впрочем она была очень довольна, узнав, что сам Ленуар не обвиняет меня ни в каком преступлении. Его стремление оправдать бесчеловечное обращение, которому я подвергался, доказывало его враждебное ко мне отношение, но она предпочитала бороться с моими врагами, чем с моими мнимыми злодеяниями.

Она доказала виконту Латуру дю Пену, что его друг обманывает его. Виконт долго не решался упрекнуть в этом Ленуара, но, наконец, уступил настойчивым просьбам мадам Легро. Вместо всяких объяснений Ленуар ответил ему, что со мной обращаются так строго по приказу короля и что он не может противиться воле монарха. После этого Латур дю Пен посоветовал мадам Легро отказаться от всякой надежды освободить меня. По его мнению, она была бессильна помочь мне и могла только погубить себя.

Мадам Легро начала искать других покровителей, менее робких и более отзывчивых. Кто-то посоветовал ей обратиться к супруге министра юстиции госпоже Ламуаньон, славившейся своей добротой.

Мадам Легро пыталась бесчисленное количество раз добиться аудиенции у этой особы, но безуспешно. Наконец ей как-то посчастливилось проникнуть в ее приемную. Здесь ей сообщили, что госпожа Ламуаньон никогда не принимает просителей, которых она не знает лично, но что она разрешает себе писать. Мадам Легро этого, разумеется, не сделала: ей пришлось бы подписать письмо своим именем, а она остерегалась называть себя и указывать свой адрес, чтобы при случае избавить себя от преследований со стороны моих врагов.