Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 1

– слова которых гости знали и могли подпевать.

Были здесь и танцоры, которые раздевались под музыку, демонстрируя бритые лобки; и дрессировщик с учеными собаками, умевшими танцевать не хуже двуногих артистов, только что не столь похотливы были собачьи танцы; и знаменитая пара из Антиохии – девушка и осел, пользовавшиеся громадным успехом у публики, которая дивилась несоразмерности органов, девичьего и ослиного.

Последним вступил Геркулес Атлас. К тому времени участники пирушки уже разделились на тех, кто опьянел достаточно, чтобы заняться сексом, и тех, кто был слишком уж пьян, чтобы сексом интересоваться.

Публика собралась во внутреннем садике, где Геркулес Атлас намеревался продемонстрировать свою удаль. Для разминки он завязал в узлы несколько железных прутьев и с треском переломил несколько толстых бревен, будто это были прутики. А потом схватил с полдюжины визжащих девиц и усадил их к себе на плечи, на шею, на каждую руку и даже на голову. Еще он поднял одну, а потом и другую наковальню и взревел – страшнее, чем зверь на арене. Уже опьянев от вина, он еще пуще пьянел от собственного молодечества. Вот только чем больше обвешивал он себя наковальнями, тем страшнее делалось девицам. Радостные их визги перешли в визг ужаса.

Сулла вышел на середину сада.

– Ну-ка, приятель, отпусти девушек, – сказал он вполне дружелюбно. – Ты их расплющишь, бедняжек.

Девушек Атлас немедля опустил на землю. Зато схватил Суллу.

– Не указывай, что мне делать! – прорычал гигант и поднял хозяина дома над головой: парик, шали и украшенья с Суллы так и посыпались.

Одни из гостей впали в панику, другие пытались выручить Суллу, умоляя Геркулеса умерить свой пыл. Геркулес же, перекинув Суллу через локоть, будто сверток с покупками, покинул дом. Остановить его было невозможно. Прокладывая себе путь сквозь бросавшихся на него гостей с такой легкостью, будто перед ним был просто рой мошкары, он ударил привратника так, что тот перелетел почти через весь атриум.

У подножия лестницы Весты Геркулес остановился.

– Все в порядке? Я все правильно сделал, Луций Корнелий? – спросил он, бережно ссаживая его на землю.

– Ты был великолепен, – ответил Сулла, слегка покачиваясь от головокруженья. – Пойдем, я тебя провожу до дому.

– Не стоит, – сказал Геркулес, оправив свою львиную шкуру и спускаясь по ступеням.

– Нет, я с тобой! – Сулла попытался задержать силача.

– Ступай своей дорогой, – пробурчал Атлас.

– Как ты не понимаешь? Мне нужно безлюдное место, чтобы рассчитаться с тобой. Не здесь же – посреди Форума.

– Ну, хорошо, – Геркулес шлепнул ладонью по лбу. – Я и забыл, что ты мне еще не заплатил. Тогда пойдем.

Жил он в четырех комнатах на третьем этаже в доме на кливусе Орбия, на окраине Субуры. Войдя, Сулла сразу отметил, что рабы, воспользовавшись отсутствием хозяина, ушли на всю ночь. Заметно было, что и женщины в доме нет. Но Сулла решил проверить:

– А жена дома?

– Женщины! – сплюнул Геркулес. – Вот уж кого ненавижу!

Они уселись за стол, на котором стояли кувшины с вином и несколько кубков. Сулла вынул из-за тонкого обруча на талии кошелек. Пока Геркулес Атлас наполнял кубки, Сулла развязал кошелек и ловко спрятал в кулаке бумажный шарик со дна кошелька. Потом тряхнул кошельком – и светлый поток серебра хлынул на столешницу. Несколько монет прокатились через весь стол и звякнули об пол.

– Ого! – вскричал Атлас и полез за монетами. Пока он ползал по полу, Сулла развернул бумажку и высыпал из нее белый порошок в кубок. Размешать снадобье ему пришлось пальцем.

– Будь же здоров, – сказал Сулла, когда Геркулес вернулся за стол.

Атлас осушил свой кубок одним глотком, снова наполнил и вновь осушил.

Сулла встал, сунул свой кубок силачу, его же кубок взял себе, пояснив:

– Это на память о тебе. Ну, спокойной ночи. И выскользнул за дверь.

В темноте бесшумно и быстро Сулла сбежал по лестнице, прыгая через три ступеньки, и незамеченным выбежал на узкую улочку. Похищенный кубок он бросил в водосток и прислушался, дожидаясь глухого всплеска. Потом отправил туда же и скомканную бумажку. Под стеною Ютурны, что рядом с Лестницей Весталок, снова остановился: мыл, мыл, мыл руки, чтобы смыть с кожи крупицы порошка.

На пирушку Сулла возвращаться не стал. Быстро прошел через Палатин и покинул город через ворота Капена. Там, за городом, забрался в одну из конюшен, где сдавали внаем лошадей и коляски для горожан: лишь немногие римляне сами держали лошадей и мулов – дешевле и проще было брать их внаем. Конюшня эта пользовалась известностью, вот только охрана была здесь слаба: единственный грум дрых на соломе. Сулла помог груму заснуть еще крепче, ударив его по голове. Долго он рыскал по стойлам, пока не подобрал себе мула – выносливого и смирного на вид. Никогда еще Сулла не пробовал ездить верхом, так что непросто ему было мула оседлать. К счастью, он вспомнил советы знающих людей и, повозившись с подпругой, взобрался в седло.