Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 1

Как ты знаешь, в Африке все спокойно, однако наши разведчики сообщают, что Югурта действительно созвал и муштрует изрядное войско, к тому же – на римский манер! Однако, до спокойствия было далеко, когда Спурий Альбин более месяца назад вернулся сюда, чтобы провести выборы. Делая доклад в Сенате, он сказал, что сократил свою армию до трех легионов: один – из местных союзников, один – из римских отрядов, уже расположенных в Африке, и еще один – тот, что привез с собой из Италии прошлой весной. Они уже опробованы в бою. Спурий Альбин, похоже, не расположен вести войну. Не могу сказать того же про Свинячего Пятачка.

Но что не понравилось нашим почтенным коллегам в Сенате – так это новость, что Спурий Альбин назначил своего младшего брата Авла Альбина правителем Африканской провинции и командующим тамошней армией на время своего отсутствия. Представь себе! Полагаю, если Авл Альбин был его квестором, он должен был пройти обсуждение в Сенате. По-моему, ты знаешь, но все равно повторюсь: должность квестора оказалась недостаточно высокой для Авла, и он был зачислен в штат старшего брата как старший легат. Без утверждения Сенатом! Итак, наша римская провинция в Африке управляется тридцатилетним вспыльчивым малым, не имеющим ни опыта большого, ни разума. Шипя от гнева, Марк Скавр выдал консулу такую речь, которую тот не скоро забудет, уверяю. Но дело сделано. Остается только надеяться, что Авл Альбин будет управлять разумно. Скавр сомневается в этом. Да и я тоже, Публий Рутилий.»

Это письмо было отправлено Публию Рутилию Руфу до выборов. Марий предполагал, что оно будет последним, надеясь, что новый год застанет Рутилия снова в Риме. Потом пришло письмо от Руфа, в котором сообщалось, что Панетий по-прежнему жив и даже будто помолодел, увидев своего давнего ученика. Похоже, что он проживет на несколько месяцев больше, чем первоначально казалось. «Жди меня весной, как раз перед отправкой Свинячего Пятачка в Африку», – писал Руф.

В конце года Марий снова сел писать письмо в Тавр.

«Ты был прав: Свинячий Пятачок избран консулом. Народное собрание провело свою часть голосования до выборов центуриев, однако ничего удивительного не произошло. Квесторы вступили в должность пятого декабря, а новые плебейские трибуны – десятого. Единственный интересный из новых трибунов – Гай Мамилий Лиметан. Да и три новых квестора тоже многообещающи. Двое из них – наши знаменитые молодые ораторы и судейские звезды Луций Лициний Красс со своим лучшим другом Квинтом Муцием Сцеволой; третий еще интересней – чрезвычайно нахальный и жесткий тип из новой плебейской семьи, Гай Сервилий Главк. Уверен, ты помнишь его по его суду, где он заявлял, что он – лучший автор законопроектов, какого когда-либо знал Рим. Он мне не нравится. Свинячий Пятачок был официально объявлен первым на выборах в центуриат, он будет старшим консулом в будущем году. Однако Марк Юний Силан недалеко от него отстал. В самом деле, выборы были сплошь консервативными. Ни одного из новых людей среди преторов. В шестерку вошли два патриция да один патриций, усыновленный плебейской семьей, не кто иной, как Квинт Лутаций Катул Цезарь. С точки зрения Сената, выборы прошли просто отлично и вселяют добрые надежды.

Но потом, дорогой мой Публий Рутилий, грянул гром. Наверное, до Авла Альбина дошли слухи о богатствах, хранящихся в нумидийском городе Суфуле.

Авл выждал, удостоверился, что брат его, консул, не вернется с полпути в Рим, куда отбыл для проведения выборов… И вторгся в Нумидию! С тремя небольшими легионами неопытных воинов! Конечно, штурм Суфула был неудачным: горожане успели закрыть ворота и посмеялись над воякой. И что же сделал Авл Альбин вместо того, чтобы признать, что задуманное ему не по плечу? Вернулся обратно? – слышу я твой голос – голос здравомыслящего человека. Да, кто-то другой мог бы так поступить на месте Авла Альбина. Кто-то – но не Авл. Он снял осаду и во главе своих легионов двинулся дальше, в западную Нумидию! В середине ночи Югурта атаковал его где-то поблизости от города Калама, и так удачно, что младший брат консула безоговорочно сдался. Югурта заставил Авла поставить подпись под договором, который дал Югурте все, чего тот не мог добиться от Сената! Все эти новости пришли к нам в Рим не от Авла, а от Югурты. Он прислал Сенату копию договора и сопроводительное письмо, в котором резко выразил недовольство вероломством римлян, вторгшихся в миролюбивую страну, которая Риму никогда не грозила оружием. Говоря, что Югурта написал Сенату, я подразумеваю: он имел наглость написать своему первейшему и старейшему врагу, Марку Эмилию Скавру, председателю Сената. Конечно, он обдуманно нанес оскорбление консулам: адресовать послание только главе палаты! Скавр был вне себя. Он немедленно созвал Сенат и вынудил Спурия Альбина разгласить многое из того, что тот ловко скрыл, включая тот факт, что Спурию вовсе не были неведомы планы младшего брата, как поначалу консул утверждал. Сенаторы были ошеломлены, потом обозлились, потом вся фракция Альбина проворно переметнулась к его противникам. Пришлось Спурию признать то, что он уже знал все новости из письма, полученного несколькими днями раньше. Мы узнали от Спурия, что Югурта отправил Авла обратно в Римскую Африку и строго запретил ему даже переступать границу Нумидии. Короче говоря, жадный молодой Авла сидит там и ждет от брата указаний, что делать».