Колин Маккалоу - Первый человек в Риме. Том 1

Когда подсчитали голоса, выяснилось, что все ответили: «Абсолво!»

Так что, если и было соблюдено правосудие, то свершилось оно благодаря нянькам нашего детства.

Квинт Сервилий Сципион ни минуты не сомневался, что получит приказ выступить против вольков-тектосагов и их германских гостей, которые уже успели обжиться под Тулузой. Это произошло в первый день нового года, во время заседания Сената в храме Юпитера Величайшего после церемонии, посвященной Сципиона вступлению в должность. Произнося свою первую речь в качестве старшего консула, он сообщил многолюдному собранию о своем намерении набрать армию традиционными методами:

– Я соберу настоящих римских солдат, а не толпу нищего сброда!

Слова его были встречены восторженными возгласами.

Конечно, не все сенаторы присоединились к овации. Гай Марий не был одинок в своем противостоянии враждебно настроенному собранию. Его точку зрения поддерживали наиболее просвещенные и образованные «заднескамеечники», свободомыслящие люди нашлись даже среди представителей знаменитых фамилий. Но первый ряд занимала клика консерваторов во главе с Принцепсом Скавром. Именно они делали политику в Сенате: если они аплодировали, аплодировал и Сенат, если голосовали против – за ними следовали остальные.

К этой клике принадлежал и Квинт Сервилий Сципион. Благодаря энергичной закулисной борьбе военные старейшины вынуждены были дать ему восемь вооруженных легионов, чтобы он мог показать германцам, что им не слишком рады на землях Средиземного моря, да и вольков-тектосагов наказать за неуместное гостеприимство.

Около четырех тысяч из недавно вернувшегося войска Луция Кассия были пригодны к службе. Но почти все нестроевые солдаты погибли вместе с основным войском, конники же разъехались по домам, прихватив с собой слуг и лошадей. Таким образом перед Квинтом Сервилием Сципионом стояла задача найти сорок одну тысячу пехотинцев, двенадцать тысяч нестроевых из числа свободных и восемь тысяч из рабов, плюс пять тысяч конников и еще пять тысяч человек, чтобы их обслуживать. И все это – в Италии, где днем с огнем не сыщешь человека с необходимым имущественным цензом, будь он римлянин или италиец.

Процедура набора рекрутов была ужасна. Сам Сципион не интересовался тем, как будут подыскивать солдат и не принимал в этом участия. Только нанял специальных людей, а все руководство передал квестору. Сам же он занимался другими делами, более достойными внимания консула. Рекруты подвергались безжалостному насилию, у них даже не спрашивали согласия – просто уводили силой. Ветеранам волей-неволей приходилось покидать свои дома. Не по летам развитый четырнадцатилетний сын одного земледельца попал в рекруты вместе с отцом. То же произошло и с его дедом, который выглядел слишком молодо для своих шестидесяти. Если семья не имела достаточных средств на вооружение и экипировку своих членов, в уплату шел земельный участок. Таким образом во владение Квинта Сервилия Сципиона и его сторонников перешло огромное количество земель. Так как римские граждане не могли обеспечить достаточного количества новобранцев, обирали и союзников-италийцев.

В конце концов Сципиону удалось набрать необходимое число пехотинцев и нестроевых из числа свободных граждан. Все было сделано согласно установившейся традиции: государство не оплачивало оружие, доспехи и снаряжение, а преобладание италийских легионов перекладывало бремя содержания войска на плечи союзников. Сенат одобрил действия Сципиона и предложил средства для оплаты наемной конницы из Фракии и обеих Галлий. Сципион выглядел все более самоуверенным, а римские консерваторы не скупились на похвалы в его адрес.

Пока вербовщики Сципиона орудовали на Апеннинском полуострове, сам он делал все возможное, чтобы вернуть власть Сенату. Сенат переживал трудное время еще со времен Тиберия Гракха – уже почти тридцать лет. Сначала Гракх, затем Фульвий Флакк, Гай Гракх и, наконец, новые люди и аристократы-реформаторы неуклонно сводили на нет роль Сената в судебной системе и законодательстве.

Если бы не недавние нападки Гая Мария на сенатские привилегии, Сципион, возможно, и не проявлял бы столько рвения и решимости в своем намерении исправить положение дел. Но Марий растревожил осиное гнездо, и в результате первые же недели после вступления Сципиона в должность консула стали катастрофой для плебеев и тех из всадников, кто защищал их интересы.