Джеймс Клавелл - Король крыс

В кабинете коменданта лагеря их ждали шесть полковников и Браф. Все отдали честь прибывшим.

– Вольно! – сказал комендант, ответив на приветствие, потом обратился к арестованным: – Садитесь. Мы в долгу перед вами и выражаем вам признательность!

Ларкин дрожащим голосом спросил:

– Она и вправду закончилась?

– Да. Я только что видел генерала. – Комендант лагеря оглядел присутствующих. – Генерал был с Ёсимой. Я сказал: «Война закончилась». Генерал молчал и пристально смотрел на меня, пока Ёсима переводил. Я ждал ответа, но он молчал. Я повторил: «Война закончилась. Я требую вашей капитуляции». – Комендант лагеря потер лысину. – Я не знал, что еще сказать. Генерал продолжал молча смотреть на меня. Ёсима тоже безмолвствовал.

Потом генерал заговорил, а Ёсима стал переводить: «Да, война закончена. Возвращайтесь в лагерь. Я приказал снять охрану лагеря. Теперь они будут охранять вас от любого, кто силой попытается войти в лагерь, чтобы перебить вас. Они будут делать это до получения мной дальнейших приказов. Вы по-прежнему несете ответственность за дисциплину в лагере».

Я не знал, что ответить. Попросил его удвоить рацион и дать нам лекарства – это первое, что пришло мне в голову. На это он ответил: «С завтрашнего дня рационы будут удвоены. Вы получите лекарства. К сожалению, их у нас немного. Но вы несете ответственность за дисциплину. Мои охранники будут защищать вас от любого, кто захочет убить вас». «Кто они?» – спросил я. Генерал пожал плечами: «Ваши враги. Встреча закончена».

– Черт побери! – воскликнул Браф. – Может быть, они хотят заставить нас выйти из лагеря, чтобы получить повод перестрелять нас?

– Мы не можем выпустить людей из лагеря, – запротестовал Смедли-Тейлор. – Они взбунтуются. Но нам надо что-то делать. Может быть, приказать охране сдать нам оружие?

Комендант лагеря поднял руку:

– Думаю, нам остается только ждать. Мне кажется, кто-нибудь приедет. А до тех пор нам надо поддерживать порядок в лагере. Да-да. Нам разрешено отправлять пленных группами для купания в море. Пять человек от каждой хижины. По очереди. О мой бог! – продолжил он, и это прозвучало как молитва. – Я надеюсь, что никто не наделает глупостей. Нет никакой гарантии, что японцы подчинятся капитуляции. Они могут продолжать воевать. Мы должны надеяться на лучшее, но готовиться к самому худшему. – Он сделал паузу и посмотрел на Ларкина. – Считаю, приемник следует оставить здесь. – Он кивнул Смедли-Тейлору. – Вы организуете постоянную охрану.

– Есть, сэр!

– Конечно, – обратился комендант лагеря к Ларкину, Питеру Марлоу и Маку, – вы по-прежнему можете слушать радио.

– Если вы не возражаете, сэр, – сказал Мак, – пусть кто-нибудь другой делает это. Я починю приемник, если что-то сломается. Но, как я полагаю, вы хотите, чтобы приемник работал круглые сутки. Мы не можем этого обеспечить… и так или иначе… ну, говоря от себя лично, раз уж приемник разрешен, пусть люди сами слушают передачи.

– Позаботьтесь об этом, полковник! – приказал комендант.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Смедли-Тейлор.

– Теперь давайте обсудим план предстоящих действий.

Около кабинета коменданта начала собираться толпа зевак, желающих узнать, о чем идет речь, что произошло и почему убрали японского часового.

Макс стоял в этой толпе, затем бегом бросился к хижине американцев.

– Эй, парни! – крикнул он.

– Идут япошки? – Кинг уже был готов выпрыгнуть в окно и бежать к проволоке.

– Нет! Господи! – отдувался Макс.

– Ну, в чем тогда дело, черт побери?! – спросил Кинг.

– Они убрали японского часового от Пита и от радио! – К Максу вернулось дыхание. – Потом комендант лагеря увел Пита, Ларкина и шотландца вместе с приемником к себе в кабинет. Прямо сейчас идет большое обсуждение! Там все старшие офицеры, даже Браф!

– Ты уверен? – спросил Кинг.

– Я видел все собственными глазами, но мне тоже не верится.

В напряженной тишине Кинг вытащил сигарету, и тогда Текс сказал то, что ему уже стало понятным:

– Все закончилось. Действительно закончилось. Вот что это должно означать, если они убрали часового от приемника! – Текс оглянулся. – Разве не так?

Макс тяжело опустился на койку и вытер потное лицо.

– Вот что я думаю. Если они убрали часового, это означает, что они собираются сдаваться, а не сражаться. – Он беспомощно посмотрел на Текса. – Разве нет?

Текс сам находился в замешательстве. Наконец он невозмутимо изрек:

– Все закончилось.