Джеймс Клавелл - Король крыс

Мак стоял около кровати над приемником. Колени его тряслись, он едва дышал. Справившись с волнением, он хрипло сказал:

– Мне, кажется, я знаю. Это из-за новостей. У меня не было времени рассказать вам. Мы… мы сделали новую бомбу. Атомную. Вчера в девять пятнадцать утра ее сбросили на Хиросиму. Весь город уничтожен. Сказали, что число жертв измеряется сотнями тысяч – мужчины, женщины и дети!

– О господи!

Ларкин сел. Часовой не ожидал такого нахальства и чуть было не спустил курок. Мак крикнул ему по-малайски:

– Подожди, он ведь просто сел!

– Все садитесь! – прокричал часовой в ответ, ругая их по-малайски. Они выполнили приказ. Тогда он примирительно сказал: – Вы, придурки! Осторожнее, когда двигаетесь! Я отвечаю за вас. Оставайтесь там, где сидите. И не двигайтесь! Я буду стрелять без предупреждения.

Они сидели молча. Через некоторое время сон сморил их. Они спали беспокойным некрепким сном под резким светом электрической лампочки, отгоняя москитов.

На рассвете часового сменили. Трое друзей по-прежнему сидели в хижине. Мимо барака по тропинке ходили люди, но старались не смотреть в их сторону и держаться подальше от хижины.

День под знойным небом был унылым. Он тянулся долго. Бесконечно долго по сравнению с обычным днем.

В полдень они увидели, как к часовому подошел Грей и отдал ему честь. В руках он держал два котелка.

– Можно дать им? – Он открыл котелки и показал часовому еду.

Тот пожал плечами и кивнул.

Грей пересек веранду и поставил еду на входе. Глаза его покраснели, а взгляд пронизывал арестованных.

– Извините, еда холодная.

– Пришли позлорадствовать, Грей, старина? – спросил Питер Марлоу с невеселой улыбкой.

– Мне не доставляет удовольствия видеть вас арестованными. Да, я хотел поймать вас, но за нарушение законов. Но вас арестовали за то, что вы рисковали жизнью ради нас. Вам просто чертовски везет, ведь вы уходите в сиянии славы.

– Питер, – прошептал Мак, – отвлеките часового.

Питер Марлоу встал и быстро прошел к выходу. Он отдал честь часовому и попросил разрешения пройти в уборную. Часовой показал на землю около барака. Питер Марлоу присел на корточки в грязи и облегчился, ненавидя себя за то, что делает это на виду у всех. Хорошо, что ему не пришлось делать это в хижине!

Пока часовой следил за Питером Марлоу, Мак шепотом пересказывал новости Грею, который побледнел от страха. Грей встал, кивнул Питеру Марлоу и отдал честь часовому. Тот указал на кучу, покрытую мухами, и приказал Грею вернуться с ведерком и прибрать.

Грей передал новости Смедли-Тейлору, который шепотом рассказал остальным. Вскоре все в Чанги знали (задолго до того, как Грей нашел ведерко, убрал кучу и поставил для них другое ведерко).

Смертельный ужас парализовал лагерь. Ужас перед ответными мерами.

На закате часового сменил Сягата. Питер Марлоу пытался заговорить с ним, но тот молча загнал его штыком в комнатушку.

– Я не могу говорить с тобой. Ты был пойман с радио, которое запрещено. Я пристрелю даже тебя, если один из вас попытается сбежать. Я не хочу стрелять в тебя. – И он повернулся спиной к двери.

– Честное слово, – сказал Ларкин. – Я хотел, чтобы они прикончили нас прямо сразу.

Мак поглядел на Сягату.

– Сэр, – сказал он, показывая на свою кровать, – я прошу тебя сделать мне одолжение. Можно мне отдохнуть, пожалуйста? Я мало спал ночью.

– Конечно. Отдыхай, пока у тебя есть время, старик.

– Благодарю тебя. Да будет мир с тобой.

– И с тобой тоже.

Мак подошел к кровати и лег. Он положил голову на подушку.

– Радио все еще подключено к сети, – сообщил он, стараясь говорить спокойно. – Это музыкальная передача. Я хорошо слышу.

Ларкин увидел наушник около головы Мака и неожиданно рассмеялся. Они все начали смеяться. Сягата направил на них винтовку.

– Хватит! – закричал он, напуганный смехом.

– Извини, – попросил Питер Марлоу. – Это нервное, ведь мы стоим на краю вечности.

– Вы действительно стоите на краю могилы. Нужно быть полным дураком, чтобы пойти на нарушение закона. Но я надеюсь, что у меня хватит мужества смеяться, когда придет мое время. – Он бросил в комнату пачку сигарет. – Держи! Мне жаль, что тебя поймали.

– Я огорчен этим не меньше, – ответил Питер Марлоу.

Он поделил сигареты и взглянул на Мака:

– Что за концерт?

– Бах, паренек. – Мак боролся с приступом истерического смеха. Он ближе пододвинулся к наушнику. – Заткнитесь сейчас же. Мне хочется послушать музыку.