Джеймс Клавелл - Король крыс

– Верно, – угрюмо кивнул полковник Смедли-Тейлор. – Но при сложившихся обстоятельствах я принял самое мудрое решение.

Грей вскочил на ноги.

– Вы не можете так поступить! – закричал он. – Вы не можете отпустить их, не наказав! Вы не можете…

– Не смейте говорить мне, что я могу и чего я не могу делать!

– Извините. – Грей пытался взять себя в руки. – Но, сэр, эти люди – воры. Я поймал их. У вас есть гиря.

– Я решил, что дело закрыто. – Голос полковника был спокоен. – Дело закрыто.

Грей не мог удержаться:

– Клянусь Господом, оно не закрыто! Я не позволю, чтобы оно было закрыто! Эти ублюдки жрали, когда я голодал! Они заслуживают наказания! И я настаиваю…

Голос Смедли-Тейлора перекрыл эту истерику.

– Молчать, Грей! Вы не можете ни на чем настаивать! Дело закрыто. – Смедли-Тейлор тяжело вздохнул, взял в руки лист бумаги и сказал: – Это ваш служебный формуляр. Я сегодня вписал в него еще кое-что. Я прочту вам. «Выражаю благодарность лейтенанту Грею за его работу на посту начальника военной полиции лагеря. Исполнение им обязанностей заслуживает, несомненно, отличной оценки. Ходатайствую о представлении его к временному званию капитана». – Он оторвал взгляд от бумаги. – Я предполагаю сегодня отправить эту бумагу коменданту лагеря и рекомендовать, чтобы ваше назначение было бы произведено с сегодняшнего дня. – Он улыбнулся. – Вы, конечно, знаете, что он имеет право повысить вас. Поздравляю вас, капитан Грей. Вы заслужили это звание. – Он протянул Грею руку.

Но Грей не принял ее. Он просто посмотрел на нее, на бумагу и понял.

– Ну конечно, сволочь! Вы откупаетесь от меня. Вы такое же дерьмо, может быть, и вы тоже ели этот рис. Да, вы дерьмо, грязная сволочь…

– Придержите язык, вы, нахальный выскочка! Стать смирно! Я сказал «смирно»!

– Вы заодно с ними, и я не позволю никому из вас выйти сухим из воды! – Крикнув, Грей схватил со стола гирю и отскочил назад. – Я еще ничего не имею против вас, но против них у меня есть доказательство. Эта гиря…

– Что насчет гири, Грей? – (Грею понадобилась вечность, чтобы посмотреть на гирю. В ее нижней части отверстия не было.) – Я спросил: что насчет гири?

«Тупой дурак, – презрительно думал Смедли-Тейлор, наблюдая, как Грей ищет отверстие. – Какой дурак! Я смог бы съесть его с потрохами и даже не заметить».

– Это не та гиря, которую я вам дал, – поперхнувшись, сказал Грей. – Это не та гиря. Не та.

– Вы ошибаетесь. Та самая. – Полковник был совершенно спокоен. Он продолжал, голос его был ласковым и заботливым: – Послушайте, Грей, вы молодой человек, я понимаю, что вы хотите остаться в армии, когда война будет закончена. Это хорошо. Нам нужны умные, трудолюбивые офицеры. Жизнь кадрового офицера – это замечательная жизнь. И полковник Сэмсон говорил мне, какого он высокого мнения о вас. Я уверен, что смогу убедить его дать рекомендацию дополнительно к моей, чтобы вам присвоили постоянное звание. Вы просто переутомились от работы, это вполне понятно. Сейчас ужасные времена. Я считаю, что, закрыв дело, мы поступим мудро. Было бы опрометчиво вовлекать лагерь в скандал. Очень опрометчиво. Я думаю, и вы оцените мудрость этого шага. – Он помолчал, испытывая презрение к Грею. Выждав нужное время – в этом у него был большой опыт, – он сказал: – Вы хотите, чтобы я послал коменданту лагеря мой рапорт на представление вас к званию капитана?

Грей смотрел на бумагу с ужасом. Он понимал, что полковник мог пустить ее по инстанциям или придержать. А мог и уничтожить.

Грей понимал, что проиграл. Проиграл. Он пытался что-то сказать, но так велика была его мука, что говорить он не мог. Он только кивнул и услышал слова Смедли-Тейлора:

– Хорошо, можете считать, что ваше капитанское звание утверждено. Я уверен, моя рекомендация и рекомендация полковника Сэмсона будут играть важную роль в представлении вас к постоянному званию после войны.

Грей едва помнил, как вышел из комнаты, направился в тюремную хижину, отпустил дежурного полицейского. Его не взволновало, что полицейский смотрит на него как на сумасшедшего. Потом он остался в хижине один. Закрыв дверь, он сел на край койки в камере, и его горе прорвалось наружу – он заплакал.

Он проиграл.

Разорван на куски.

Руки и лицо его были мокрыми от слез. Душа, охваченная ужасом, раскачивалась на краю неведомого, потом рухнула в вечность…

Когда Грей очнулся, он лежал на носилках, которые несли двое полицейских. Впереди ковылял доктор Кеннеди. Грей понимал, что умирает, но его это не волновало. Потом он увидел Кинга, стоящего у тропинки и смотрящего на него сверху вниз.