Энтони Леви - Кардинал Ришелье и становление Франции

Гроций (1583–1645) был послом Голландии в Лондоне до 1618 г., когда он был арестован вместе со своим патроном Яном Барневельдтом (1547–1619), который был впоследствии казнен. После двадцати месяцев заточения он бежал во Францию, где в 1625 г. написал великий труд по правовой философии — «О праве войны и мира» (De iure belli ас pacis), примечательный в основном тем, что это была первая цельная теория естественного права, не взывающая к божественному законодателю. Она стала основой международного права. В 1631 г. Гроций вернулся в Нидерланды, но был вынужден снова покинуть страну из-за того, что солидаризировался с арминианцами в их борьбе против строгих кальвинистов. В 1634 г. он поступил на шведскую дипломатическую службу. Практика выплаты пенсий выдающимся иностранным литераторам, готовым наряду с французскими писателями воспевать королевские добродетели, уже существовала и после смерти Ришелье продолжала развиваться и систематизироваться.

Трудно сказать, насколько дерзко мог вести себя король. Гомосексуальные отношения теоретически (а иногда и на практике) карались смертью, даже если обвиняемый был жертвой изнасилования. Они также считались смертным грехом, когда совершались по взаимному согласию.

О излишне частом использовании процедуры lit de justice Людовиком XIII — он делал это двадцать раз — см.: Sara Henley. The Lit de Justice of the Kings of France: Constitutional Ideology in Legend, Ritual, and Discourse. Princeton, 1983.

На Гревской площади в Париже четыре лошади разорвали на части чучело, изображающее дю Бека, губернатора Ла-Капели, приговоренного за государственную измену.

Ришелье утверждал, что: 1) этот конгресс был созван, чтобы обсудить мир, а не избирать короля римлян, для чего требуется особое уведомление, 2) что такие выборы должны проводиться во Франкфурте, 3) что курфюрст Баварии узурпировал право избирать императора, 4) что курфюрст Трира — испанский пленник; все это делает выборы незаконными с точки зрения Золотой Буллы, которая их регулирует.

См. D.P. O’Connell. Richelieu. London, 1968. P. 365. К приводимому здесь сроку следует относиться с осторожностью.

См. историю Таллемана о Монморанси (Tallemant de Reaux. Historiettes. Ed. Antoine Adam. Vol. 1. Paris, 1967. P. 1032–1033).

Другим станет казнь Марийака в 1633 г. Какие бы аргументы в пользу смягчения приговора Ришелье ни приводил королю (см. выше, стр. 113), ему нужны были казни Монморанси и Марийака, для того чтобы проводить свою политику.

Например:

См. примечания Антуана Адана к истории о Ришелье (Tallemant de Reaux. Historiettes. Ed. Antoine Adam. Vol. 1. Paris, 1960. P. 906–907).

И снова достойна внимания та дотошность, с которой соблюдались все юридические процедуры, каким бы противоправным ни было разбирательство. Канцлер обладал гражданскими полномочиями, позволявшими ему проводить обыск, а архиепископ — данными ему церковью правами сместить аббатису.

Таллеман недвусмысленно говорит о непристойности физических аспектов этих отношений, цитируя попутно высказывание о том, что, поскольку содомия, считавшаяся «итальянским пороком», пересекла Альпы, то нет причин для того, чтобы и постановления Тридентского собора не сделали этого.

Мари де Отфор, принимая во внимание ее обязанности при дворе, правильно было бы называть «мадам» (а не «мадемуазель»), даже до ее свадьбы в 1646 г.

О важном споре между Жаном Пьером Камю, епископом Белли, и иезуитами по поводу «бескорыстной» Божественной любви см.: G. Joppin. Une querelle autour de l’amour pur. Jean-Pierre Camus, Evêque de Belley. Paris, 1938. Этот же вопрос был и в центре спора Фенелона с Боссюэ. «Выявление действия», такого, например, как раскаяние, — это обычное для языка духовных практик выражение, основанное на древнем представлении о том, что человеческие «способности» (интеллект, воля) определяются их «действиями», а действия определяются объектами, на которые они направлены. На практике духовные «действия» обычно принимают форму молитвенного выражения скорби, любви, благоговения, просьб о заступничестве и т. д.

Оратория сняла с Сегено обет, его книга была осуждена факультетом теологии, а сам он был освобожден из Бастилии только после смерти Ришелье.