Ивакин Геннадьевич - Десантура

-Вы уж простите меня Коля, что я так по-хамски себя повела тогда. Ударила вас наганом...

-Хм... Хорошо не пристрелили... - улыбнулся он.

Надя виновато посмотрела на лейтенанта. Господи, какие глаза... Батюшка бы велел перекреститься...

-Мороженое, кому мороженое? - внезапно подкравшись, заорала почти в ухо Тарасову тетка с ящиком холодной сладости.

Они взяли по шарику ванильного - оказалось, что ванильное они оба больше любят - и зашагали дальше.

Когда рядом не было людей, Надя рассказывала о себе.

Дочь золотопромышленника Келлера зачем-то вступила в партию эсеров. Хотела освобождать народ от царского ига. Было-то ей всего семнадцать... А вот понесло же за счастье народное... В восемнадцатом расстреляли семью. Маму, отца, двух братьев и сестричку... Из-за нее и расстреляли. В ЧК узнали, что дочь осталась в боевой организации и даже принимала участие в восстании Савинкова в Ярославле. Это были страшные дни...

Город полыхал ровно в аду. Обложенный со всех сторон красными войсками. Вырваться удавалось единицам. Наде повезло...

Месяц она отсиживалась в лесах, прячась от чекистов. Иногда притворялась тифозной больной, ради этого пришлось подстричься.

-Да, я помню. Волосы у тебя короткие были. Как у мальчика, - осторожно улыбнулся Николай.

-Да... С тех пор так и не отросли. Хотя сейчас так модно...

Перекладными она отправилась в Сибирь. Где на поезде, где на телегах, а потом на санях, а где и пешком.

Добралась только до Перми, где ее и свалила испанка... А встала на ноги, когда двадцатидевятилетний белый генерал Пепеляев уже отступал обратно, к Уральскому хребту.

-Я помню... Ты тогда грозилась ИМ - выделил Николай голосом слово - мандатом...

Надя засмеялась:

-Это был листок из 'Арифметики' Магницкого...

-Да ладно? - удивился млалей. - Там же печать была! Я же видел!

Девушка захохотала:

-И ты тоже поверил? Это был библиотечный штамп!!

-Поверил! - глупо улыбаясь, ответил он, А если бы они не поверили? Если бы грамотный среди них оказался бы?

-Если... Тогда бы мы с тобой тут не гуляли!

Он взял ее ладошку и осторожно погладил. Она посмотрела ему в глаза. Но руку не отняла. Мимо пробежала веселая девчушка с воздушным шариком.

-А потом я сбежала. А ты?

-Я тоже... И больше не вернулся к белым.

-Я вернулась в Москву. Как-то жила, сама не понимаю как. Но вот жила.

-А сейчас?

-И сейчас как-то живу. Работаю в паровозной газете 'Гудок'. А ты?

-А я, как видишь...- он одернул гимнастерку.

-И что, тебя бывшего белогвардейца взяли в Красную Армию?

-Да у нас половина воевала то у красных, то у белых, - настала очередь смеяться Коли.

-Смотри... Церковь открыта... Давай зайдем? Не боишься?

-Кого мне бояться? - удивился Тарасов.

-Ну, ты же красный командир!

-Ну и что? Красный командир не должен никого бояться!

-А меня боишься?

-Немного...

-Пойдем!

Через час они повенчались...

**

Младший лейтенант Митя Олешко шепотом материл упавшего на снег бойца. Упавшего и ни как не желавшего вставать. Мелкий снег хлестал пургой по щекам, красноармейца заносило снегом.

-Вставай, сука ты такая, вставай! - командир минометного взвода первого батальона бригады уже собрался снять лыжное крепление и пнуть упавшего бойца, как тот зашевелился, стряхивая снег.

-Я вам не какая и не сука, товарищ командир и нечего лаяться! Я, между прочим, сюда по призыву комсомола пришла!

Олешко слегка ошалел. Боец оказался девкой.

-Ты кто такая? Откуда, твою м... - младший лейтенант едва сдержался от ругани.

-Не надо лаяться! Я же просила... - девка схватила млалея за протянутую руку и встала. - Ну, упала, ну подумаешь...

-Лейтенант, ты идешь? - донесся приглушенный крик из темноты. Взвод уходил по лыжному следу в темноту демянских болот.

-Сейчас, - так же полушепотом крикнул млалей. Пурга пургой, а немцы где-то тут... - Слышь ты, баба, объясни кто такая?

-Техник-интендант третьего ранга, Довгаль! - козырнула девчонка и едва опять не упала в сугроб. Млалей ее удержал за руку. - Переводчица я, из первого батальона.

-Митя... Олешко... Младший лейтенант Олешко! Так я тоже из первого. Командир пульвзвода. Ты откуда тут взялась-то? - удивился лейтенант, глядя в карие глаза.

Наташа, на мгновение, прижалась к груди Мити. Пошатнулась снова? А потом они пошли по лыжне вглубь демянского котла

-А нас тут четверо! В каждом батальоне переводчица. Любка Манькина вон в четвертом, а я что хуже, что ли? Нам Тарасов говорил, мол, оставайтесь, а мы - нет! - пошли! А как не пойти? Война же!