Проскурин Геннадьевич: Дары ледяного неба

Они сидели и ждали. Самодельная печка пылала жаром, но холод, наступающий со всех сторон, был сильнее. При каждом выдохе изо рта шел пар, стены покрылись толстым слоем наледи, а спины скафандров украсились ледяными кристаллами, необычно длинными и тонкими, не такими, как на Земле. Интересно, почему они здесь такие необычные – из-за низкой гравитации или какие-то примеси в воздухе так влияют? Впрочем, какая разница? Ответ на этот вопрос так и останется тайной, потому что пребывание людей на Мимире вот-вот закончится. Либо они выберутся с умирающей станции, либо она станет их братской могилой.

– Что-то Иоганн с Алексом давно не возвращаются, – пробормотал Саша.

Юити гневно зыркнул из-под насупленных бровей, он явно собирался сказать что-то резкое, но сдержался. Видно, что из последних сил сдержался, нервы на пределе, не дай бог, сорвется. Странно, что он все еще держится после стольких смертей…

– А знаете что, ребята? – неожиданно сказала Маша. – Я вот о чем подумала: а что, если там, внизу, в океане под нами, живут разумные существа? Не бактерии, как на Европе, а настоящие разумные существа?

– Очень актуальная тема, – прокомментировал Рик. – Сейчас замерзнем все на хрен, а ты о разумных существах разговор завела.

– А по-моему, очень хорошая тема для беседы, – сказал Генрих. – Хотя бы на время от дурных мыслей отвлечемся.

– Так вот, – продолжала Маша. – Представьте себе: глубоко-глубоко под нами, подо льдом, в теплой воде плавают разумные осьминоги…

– А почему осьминоги? – спросил Рик.

– А кто же еще? – удивилась Маша. – Самая естественная форма для подводной разумной жизни. Мозг, руки, глаза…

– Глаза – это вряд ли, – перебил ее Генрих. – Сама подумай, откуда там свет? Скорее, эхолокация. Спермацетовая подушка в голове, как у кашалотов, и что-нибудь вроде фазированной решетки, чтобы фокусировать взгляд на заданной точке, не меняя положения тела.

– Если нет света, откуда возьмутся растения? – спросил Рик. – А если нет растений, откуда кислород?

– Жизнь может быть и без кислорода, – сказал Генрих. – На Земле, на дне океана, вокруг подводных вулканов жизнь прямо-таки кипит. Бактерии разлагают сернистые соединения, этими бактериями питаются инфузории, черви… Есть даже свои аналоги растений – такие черви сидячие, внутри них бактерии-симбионты живут.

– Но разумная жизнь там вряд ли заведется, – сказал Рик.

– Это да, – согласился Генрих. – Но мы просто фантазируем. Забавная модель получается, кстати. Что у этих осьминогов будет вместо огня, как думаешь, Маша?

– А зачем им огонь? – спросила Маша. – От хищников они могут прятаться в пещерах и всяких расселинах, осьминог – такая тварь, что в любую щель пролезет.

– А что они делают, чтобы пища не портилась? – спросил Генрих.

– Не знаю, – сказала Маша. – Может, у них есть пленка какая-нибудь, в которую можно мясо заворачивать. Какие-то земные моллюски что-то подобное, вроде, выделяют.

– А вместо собак – акулы, – подал голос Саша.

– А почему бы и нет! – поддержал его Генрих. – Только акулы здесь будут умнее, чем собаки на Земле. В океане звуки распространяются дальше, общаться намного удобнее. Если уж у земных дельфинов речь почти сформировалась, то в симбиозе с настоящими разумными существами…

– Они тоже обретут разум, – подхватила Маша. – Как красиво – осьминоги и акулы живут в гармонии, осьминоги трудятся, акулы охотятся… Представляете, там, внизу, прямо сейчас какой-нибудь осьминожий юноша признается в любви…

– Это вряд ли, – сказал Генрих. – У большинства головоногих половой акт единственный в жизни, после спаривания самец умирает, а самка перестает есть, забивается в какую-нибудь расщелину и сидит там неподвижно на яйцах, пока дети не вылупятся. А потом тоже умирает.

– А дети съедают ее тело, – добавил Рик.

– По-моему, нет, – сказал Генрих. – Если я ничего не путаю, так только у пауков бывает.

– Какая гадость! – с чувством произнесла Маша.

Саша мерзко захихикал.

– Интересно, эти осьминоги заметили взрыв нашего энергоблока? – спросил Рик.

– Да уж наверное, – усмехнулся Генрих. – Основная ударная волна ушла вниз, а сквозь лед и воду она проходит легко, не как через воздух. Думаю, до самого дна дошла. А то ли еще будет через пару дней…

– А что будет? – заинтересовался Юити.

– Корпус станции поврежден в нескольких местах, – сказал Генрих. – Горячая вода из энергоблока размывает лед. Не знаю, насколько интенсивно идет этот процесс, но раз мы уж фантазируем… Допустим, он идет ОЧЕНЬ интенсивно. Тогда через несколько дней в ледяной коре образуется туннель, который соединит нижние этажи кладовых с океаном Мимира.