Тарасов пожевал губы. Нахмурился.
-Коль... Он сам себя уже наказал. Думаешь, легко знать, что по твоей вине два десятка товарищей погибло, не сделав ни единого выстрела по фрицам?
-Ладно. Бог с тобой. Уболтал. Черт с тобой. Под твою ответственность.
-Конечно под мою, товарищ подполковник. А Бога нет, кстати.
-Я помню. Лейтенант, приведите этого снайпера, - приказал командиру комендантского взвода Тарасов, когда они подошли обратно.
-Скажи-ка мне, любезный, - сказал проштрафившемуся Тарасов. - Ты почему только три выстрела сделал?
-Винтовку заело, товарищ подполковник, - не поднимая глаз, сказал парень.
-Громче. Не слышу.
Парень поднял голову. Слезы уже высохли, оставив разводы на бледных, не смотря на морозец, щеках.
-Винтовку заело. Три выстрела и все. Не стреляет.
-Так ты и за оружием, значит, не следишь?
-Почему же! Обязательно слежу. Последний раз вчера, перед выходом.
-Дайте винтовку этого обалдуя.
Тарасову протянули 'СВТ' виновника. Подполковник снял магазин, достал затвор...
-Так и есть. Масло застыло за ночь. Три выстрела сделал - отпотело, и тут же ледяной корочкой затвор покрылся. Гадство...
-Не последний раз...
-Начштаба! Соберите командиров. Пусть проверят оружие личного состава. Затворы, трубки, все протереть. Чтобы и следа масла не осталось.
-Есть! - козырнул майор Шишкин, начальник штаба бригады.
-А с этим что? - вступил в диалог уполномоченный особого отдела Гриншпун.
-Чей он, вдовинский?
-Да, из батальона Вдовина.
Хмурый комбат стоял рядом.
-Вот что, капитан... Бардак у тебя в батальоне. В следующий раз пойдешь под трибунал ты. А не твои подчиненные. Бери своего обалдуя и с глаз долой.
Вдовин отправился было в свое расположение, но Тарасов остановил его:
-Стой! Вот еще что... Раз у тебя такие горячие джигиты, завтра идешь первым. Детали сообщу вечером. А теперь - свободен!
Тарасов побледнел и слегка качнулся на стуле.
- Как Вы себя чувствуете, герр Тарасов? Прикажете еще подать чаю?
-Лучше сигарету...
-Вы же не курите?
-Обычно не курю...
-Вы так и не объяснили, господин подполковник, почему пошли служить в Красную Армию? - спросил фон Вальдерзее.
-Мне было семнадцать лет, господин лейтенант. В двадцать первом, после возвращения домой, поехал в губернию. Поступил в училище. А в двадцать четвертом, в звании младшего командира, закончил его с отличием.
-В звании кого?
-Ну... По сегодняшнему это младший лейтенант.
-Понятно. Продолжайте...
Меня отправили во Владимир. Там был командиром взвода два года. В двадцать шестом меня отправили в Москву. На курсы усовершенствования.
-Что значит курсы усовершенствования?
-Ну... - Тарасов даже растерялся, а потом сообразил: - Переподготовка.
-Долго длилась?
-Четыре года. На второй год был назначен при курсах 'Выстрела' командиром роты.
-Какой 'Выстрел'?
-Высшая тактическо-стрелковая школа командного состава РККА имени Коминтерна 'Выстрел'. Переподготовка командного и политического состава сухопутных войск в области тактики, стрелкового дела, методик тактической и огневой подготовки. Командиром был комкор Стуцка Кирилл Андреевич. Арестован в тридцать седьмом...
-А дальше?
-Дальше не знаю. Наверное, расстрелян.
-Меня интересует ваша жизнь, - строго сказа лейтенант.
-Ах, вот как... Дальше я встретил в Москве Надю, женился, а потом был отправлен на Дальний Восток...
**
...Так бывает только в романах. Молодой млалей шагал по весенней, майской Москве, сверкая разговорами на новенькой гимнастерке. Девчонки весело хихикали в ответ на его взгляды. А он хмурил брови и старался казаться серьезным!
-Надя?!
-Извините?
Рыжая короткая прическа вразлет, тот же маленький носик...
-Я Коля... Простите, Николай Тарасов.
И совершенно по старорежимному кивнул:
-Девятнадцатый. Пермь. Муж. Помните?
Она, испуганно оглянувшись, схватилась за рукав гимнастерки.
-Пойдемте гулять, рука об руку, Вы не против?
И потащила его по асфальтовой дорожке вдоль пруда.
-Вы тот мальчик, да? Коля? С которым в машине ехала?
И почему он тогда не обиделся на мальчика? Может быть, ей было бы легче жить...
-Ваш муж собственной персоной!
Она засмеялась и сжала его локоть.
Какой-то пожилой брюнет, сидящий на скамейке, неодобрительно поджал губы и сжал свою трость. Правый глаз его был черный, левый почему-то зеленый. Сидящий же рядом со стариком лысый мужчина посмотрел на них печально. Впрочем, выходной, на Чистых Прудах сегодня половина Москвы отдыхает. Кого только тут нет...
Читать дальше