Мор Йокаи - Сыновья человека с каменным сердцем

– Зачем же? Вовсе необязательно с такой точностью выполнять мое поручение. Ведь я тебя прошу передать это на словах, а не in natura. [25]

– Гм… – промычал странный господин, так закусив нижнюю губу, что его козлиная бородка подскочила, чуть не до усов.

Продолжение этого разговора таило в себе множеств во опасностей. На невысказанный вопрос, готовый сорваться с уст вельможи: «Ты что не знаешь, с кем говорить?» – того и гляди мог последовать ответ: «Вот именно не знаю», – что выставило бы означенного вельможу в невыгодном свете; вот почему надо было каким-либо иным путем объяснить этому неотесанному юнцу, с кем он имеет дело.

– Ты не собираешься навестить родные края?

– Быть может, если наш полк отправится на маневры в Пешт.

– Мог бы испросить отпуск, если пожелал бы побывать дома.

– А что мне там делать?

– Там тоже идут грандиозные маневры. Правда, это не боевые маневры и не лихие гусарские подвиги, но ты мог бы узреть, как видные государственные мужи страны соперничают и состязаются в доблести друг с другом. Ты понял бы, что бои идут не только на полях сражений. И в этих мирных битвах испытывается истинная вечность и преданность нашему делу.

– Вот как? Сражаетесь, значит, палками с оловянными набалдашниками? Снова за старое?

– Нет, милый мой. Мы сражаемся оружием духа и правды, тем самым оружием, которым твой покойный отец доблестно боролся за торжество истинно великой цели. И продолжать эту борьбу призваны вы, его сыновья.

– Для этого у меня ни денег нет, ни ума.

– Бог даст, сыщется и то и другое. А до тех пор, пока вы, славные наследники своего благородного отца, сможете занять то почетное место, которое в столь бурное время осталось свободным после его смерти, до тех пор я заменю вас в этой священной битве. И хотя руки мои не столь сильны, как у вас, молодых, зато я обладаю железной волей, которая поможет мне выдержать все испытания. Adieu, [26]милый Рихард. Я уезжаю нынче ночью. Я передам твоей матушке, что ты вполне здоров. То будет первое слово, которое, я скажу ей по приезде в Немешдомб, даже если я прибуду туда в полночь. И я уверен, что она непременно призовет тебя к себе. Она тебя очень любит. Adieu, милый Рихард.

Вельможа еще раз потряс руку Рихарда и, улыбаясь, отошел от него с таким довольным видом, словно все это время вел с офицером любезную дружескую беседу.

В самом начале разговора Рихарда с вельможей, Енё скромно отошел в сторону, чтобы не быть свидетелем их натянутой беседы. Он сделал вид, будто занят светской болтовней с одной из барышень – любительницей секретов. Когда же краешком глаза он заметил, что угловатый господин удалился, Енё поспешил к брату.

– Нечего сказать, хорошую штуку выкинул ты с этим господином!

– Какую еще штуку? – с недоумением спросил Рихард.

– Прежде всего стал говорить ему «ты».

– Но он первый обратился ко мне на «ты»!

– Неужели ты его не знаешь? Это же Ридегвари.

– Что мне до того? Ридегвари, Мелегвари – не все ли равно!..

– Это – ближайший друг нашего дома, ты не раз видел его у нас.

– Разве могу я помнить все физиономии, которые видел в нашем доме будучи ребенком? Ведь меня восьми лет отдали в военную школу!.. Я не рисовальщик, у меня нет альбомов, где можно запечатлеть разных Берегвари, или как их там зовут… Впрочем, лицо этого человека не трудно зафиксировать на бумаге с помощью простой линейки.

Енё увлек брата в укромный уголок: он не хотел, чтобы их разговор мог кто-нибудь услышать.

– Но, помилуй, – горячо зашептал он ему на ухо, – ведь это очень известный человек.

– Возможно. Но мне-то что?

– Он – главный администратор нашего комитата. – Это уж забота комитата.

– И еще одно… Он наш будущий отчим.

– А это уж решит мать.

Бросив последнюю реплику, Рихард резко повернулся спиной к брату.

Енё хотел сказать еще что-то, но Рихард замотал головой.

– Оставь меня в покое со своим господином Чертоввари, Не для этого мы пришли сюда. Ступай, поухаживай за Альфонсиной. Возле нее сейчас как раз никого нет, если не считать унылого статс-секретаря. Ну, его-то ты сможешь спровадить. Но помни историю о «pesce canella» и большой рыбине.

Енё шутливо толкнул брата в бок.

– Перестань, несносный! Кто же из нас «pesсe canellа» и кто рыбина?

– В данную минуту «pesce canella» – это господин статс-секретарь, а большая рыбина – ты. Однако стоит появиться более крупной рыбе, и ты сразу же превратишься в «pesce canella».

Покачав головой, Енё отошел от брата, не на шутку обидевшись на него.