Мор Йокаи - Сыновья человека с каменным сердцем

Зебулон видел, что госпожа Анна старается всеми силами избавиться от нашествия гостей.

– Послушай, жена… Ты плохо в этом деле разбираешься. А раз не понимаешь, не рассуждай. Тут – высокая политика.

– Чего это я не понимаю? – вспылила госпожа Анна. – Я во всем разбираюсь не хуже тебя. И в высокой политике тоже толк знаю.

Однако господин Зебулон был твердо убежден, что супруга не имеет о ней никакого представления.

– Если так. скажи, как ты ее понимаешь? – с легким ехидством спросил он.

– Сначала ты скажи! – покраснев, огрызнулась госпожа Анна.

– Что ж, скажу! – воскликнул господин Зебулон. – Суть высокой политики в том, как нам поудачней выдать замуж всех наших дочерей.

Уж о чем о чем, а об этом госпожа Анна готова была говорить и днем и ночью.

– Пожалуйста, не думай, что у меня какое-то глупое пристрастие бродить по горам и долам, заставлять солдат стоять навытяжку, шить им мундиры, выпекать солдатский хлеб, С этим приходится так или иначе мириться. Как тебе известно, Тихамер, который был женихом Каролины Пиа, ушел в венгерскую армию, – там сейчас не требуется вносить никакого залога, – и стал уже капитаном. Лацко, что засматривался на Адалгизу, получил должность в венгерском министерстве и теперь мог бы жениться. Сумасбродный поэт Бени, писавший любовные стишки Либуше, строчит в газету в Пеште и тоже пристроился к делу. Бендегузелла может пока немножко подождать. Но как быть с Кариклеей? Еще когда она была крошкой, мы называли ее принцессой, обучали игре на фортепьяно и мечтали, что она выйдет замуж за знатного дворянина. И наконец такая возможность представилась! И какая партия, истинная находка! Я всегда говорил: благодаря нашим старинным связям Кариклея должна выйти замуж за одного из сыновей Барадлаи. Старый граф был моим закадычным другом, а Ридегвари – единомышленником. Но старик умер, а Ридегвари оказался не у дел. Дом Барадлаи изменился до неузнаваемости, все вдруг превратились в вольнодумцев и патриотов. Что было мне делать в подобных обстоятельствах? Один в поле не воин. Недавно из Вены вернули самого младшего барича Енё. Ее сиятельство госпожа Барадлаи сама ездила за ним. Глупейшая история: барич вздумал жениться на девице дурного поведения. Но семейство этого не допустило. Его водворили домой и прилагают все старания поскорей женить на какой либо благородной, благовоспитанной барышне, чтобы он окончательно выкинул из головы свою бывшую пассию. Когда Кариклея присутствовала на помолвке барича Эдена, вдова видела ее, и наша дочка ей очень понравилась. И вот нынче мой друг Эден, верховный правительственный комиссар, пожалует сюда, в наш дом!.. Все это ты и растолкуй, пожалуйста, Кариклее, Ну, уразумела теперь что к чему? Видишь, голубушка моя, как обстоит дело?

Зебулону все же удалось овладеть редутом.

Госпожа Анна молча улыбнулась и даже позволила мужу чмокнуть себя в пухлые щеки.

– Так-то, милый мой голубчик! – воскликнул господин Зебулон, нежно потрепав по круглой физиономии свою супругу. – Надеюсь, тебе теперь понятно, в чем суть высокой политики? Не правда ли?

Вместо ответа, звякнув связкой привешенных к поясу ключей, госпожа Анна кликнула по очереди всех дочек и приказала им, не мешкая, поскорее приняться за дела в кладовой, на кухне, в погребе и на птичьем дворе. Кариклее велено было поспешить в гардеробную. Хозяйка была окончательно покорена.

– Это, любушка, ты моя голубушка, и есть высокая политика! – еще раз с победоносным видом повторил господин Зебулон. – Если все женихи моих дочерей служат в мадьярском стане. – один капитаном, другой чиновником, третий журналистом, а четвертый и вовсе доводится младшим братом верховному комиссару, – значит, нужно где-то служить и мне. И уж, конечно, не там, где мне сулят шесть тысяч форинтов жалования; придется удовольствоваться всего лишь двумя с половиной. Мне волей-неволей приходится быть патриотом. Только человек, имеющий пять дочерей, по-настоящему понимает, что такое высокая политика.

Но госпожа Анна не совсем доверяла этой высоте. Оказывается, она смотрела дальше.

– Все это, конечно, так. А вдруг австрийское правительство прогонит мадьярское? Или Тихамера подстрелят, и он помрет? Что будет, если Лацко посадят за решетку, а Бени выгонят из редакции, и он убежит куда-нибудь в Азию? Или тебя самого схватят за шиворот? Что тогда станется с нашими дочками? И со мной? Да и с тобой тоже?

Этот каверзный вопрос привел господина Зебулона в замешательство; он заходил взад и вперед по комнате. Оставить его без ответа было невозможно.