Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

Но, как говорится, «не посмотрев на дерево утун, не увидишь феникса». [44] Не посмотрев на дерево утун, не увидишь феникса — согласно мифологии, феникс жил на дереве утун (бот. фирмиана платанолистная).

На станции не было никакого укрытия от дождя и я промок с головы до ног. С ним, наверно ничего не случится, подумал я, он сам умеет о себе позаботиться. Оглядываясь на каждом шагу, я уходил со станции; шлепая ногами по грязи, отправился в сторону усадьбы Лю Вэньцая. Непроглядный дождь сплошным пологом покрывал землю. И вот усадьба помещика-душегуба, ее серые ворота, серые жилища и ограда явились нашему взору, как могильник истории, совсем не похожий на бастион нашей нации, каким я представлял его, начитавшись книг западных писателей. Вопреки моим представлениям усадьба оказалась небольшой, можно сказать, ничтожной, и сразу вызвала... брезгливое отношение.

Жестокая эксплуатация и угнетение крестьян классом помещиков в истории Китая почти ничем не отличались от гнета и эксплуатации помещиков Запада. Однако, пожалуй, одна разница была: последние в разгар страстей даже в бесстыжих наслаждениях все время искали что-то самое повое, а первые, бесстыдно блаженствуя, испускали бившее в нос зловоние разложения.

Я своими глазами повидал «водную темницу». [45] «Водная темница» — тюрьма-подземелье под водой. Экскурсоводом здесь была женщина-крестьянка, счастливо уцелевшая в этой темнице и ставшая волостным кадровым работником. Я сам видел тот колодец, в котором подручные Лю Вэньцая по его приказу утопили ребенка крестьянина.

Я видел своими плазами различные орудия пыток, с помощью которых Лю Вэньцай истязал людей. Забив им кляпы в рот и в нос, через задний проход накачивал воздухом кишечник и желудок настолько, что кишки в брюшной полости вздувались и лопались и человек умирал. Такие доподлинные способы чудовищной жестокости убийства людей вызвали у меня мощную классовую ненависть.

С одной стороны — кровь и слезы, с другой — крайняя роскошь и безмерное мотовство. Если бы Лю Вэньцай по-прежнему был жив, я бы вместе с другими экскурсантами забросал его камнями и превратил в мясную подливу.

Эта экскурсия — единственное из того, о чем я не сожалел в ходе великого шествия. Она помогла мне, 17-летнему юноше, понять, что значило слово «освобождение» для всего китайского народа.

Китайская революция, осуществленная под руководством Коммунистической партии Китая, была не имеющей себе равных в истории Китая великой революцией! Я и сегодня по-прежнему не могу отречься от этого убеждения. Никогда не отрекусь.

Однако то воспитание на примерах прошлого тем не менее в моем сознании сыграло еще некую иную роль. Оно усилило рождавшиеся сомнения и колебания. Родилось другое сознание.

«Эта «великая пролетарская культурная революция» совершенно необходима, очень своевременна. В противном случае Китай в будущем может изменить свой облик, вернуться в капитализм, миллионы человеческих голов слетят с плеч» — так сказал председатель Мао.

Будучи на экскурсии, я невольно вспомнил это высказывание Мао Цзэдуна. Все экскурсанты, наверно, в тот час тоже подумали о ней. Я про себя занимался самоанализом, размышлял, достаточно ли активно я проявил себя в «великой культурной революции», решил, что остался в большом долгу перед ней, тяжелое раскаяние надавило на сердце. Как хотелось немедленно дать кому-либо высокую клятву, взять на себя обязательство впредь активно и самоотверженно отдавать себя делу «великой культурной революции», и таким путем облегчить душу.

Рядом с усадьбой стояли корзины крестьян с всевозможной едой: продавали чай и яйца, лепешки из рисовой муки, рисовую кашу, новогодние пельмени. Я проголодался и хотел пить, поэтому пошел с ним в надежде подкрепиться.

Попросил несколько лепешек из рисовой муки, две пиалы рисовой каши, такой, какую ел с Бао Хунвэем — она показалась мне вкусной. Когда стал доставать деньги, обнаружил, что мой карман пуст, в нем нет ни гроша. Помнил, что еще вчера вечером пересчитывал их, я тратил те 15 юаней, которые выменял в Пекине у шанхайского хунвэйбина, плюс два юаня, оставшихся от прошлых денег, в общей сложности пропало 17 с лишним юаней! Где потерял?

Сегодня во время езды в автобусе дальнего следования? Маловероятно. Деньги были спрятаны во внутреннем кармане одежды, карман застегнут! В автобусе было тесно, даже искусный карманный воришка и то не смог бы, просунув руку в карман через воротник, вытащить деньги и застегнуть его! Да и я нисколько не был похож на человека, спрягавшего в кармане немалые деньги, чтобы привлечь внимание воришки! К тому же, за время великого шествия не находилось смельчаков, отважившихся красть у хунвэйбинов. Обычный карманный воришка не осмелился бы даже подумать об этом.