Сяошэн Лян - Исповедь бывшего хунвэйбина

На следующий день весь город заполнился транспарантами:

«Ли Дачжан и Ли Цзинцюань спровоцировали бедняков и низших середняков на избиение маленьких генералов хунвэйбинов, что привело к нехорошим последствиям!».

«Ли Дачжан и Ли Цзинцюань — главные преступники вчерашнего побоища, им не избежать ответственности за содеянное преступление!»

Оправдались предсказания Бао Хунвэя.

Я оставался в Чэнду не ради того, чтобы узнать чем закончится дело Ли Дачжана и Ли Цзинцюаня, а все время думал об отце, хотелось немедленно отправиться в Лэшань.

Отец работал в организации «Дасаньсянь», на конвертах он не писал точный свой адрес, а лишь почтовый. Ну приеду я в Лэшань, а что дальше, где искать? Прикидывал и так и сяк, решил сначала съездить в почтовое отделение, узнать конкретный адрес.

В почтовом отделении отказались сообщить мне адрес той организации, в которой он работает, сославшись на ее секретность, так как она как раз вела сооружение военного объекта и находилась в ведении армии. Как я не умолял, как не убеждал, все сохраняли тайну. Согласились лишь передать отцу телеграмму о моем желании встретиться с ним, дав мне слабую надежду на нее. В подавленном настроении — я вернулся в свое жилище.

Бао Хунвэй увидел, что на душе у меня что-то неладно, стал расспрашивать, в чем дело. Искренне пообещал, что поможет найти выход из положения, как бы это ни было трудно.

Тогда я рассказал ему, в чем дело. Выслушав, он успокоил меня:

— И чего ты загрустил? Если уже отправлена телеграмма, а ты тоже прибыл в Чэнду, то разве может твой отец не повидать тебя?

— Боюсь, что он не сможет приехать! — ответил я.

Посмотрев внимательно мне в глаза, он снова спросил:

— У твоего отца... есть какие-то проблемы? Я отрицательно покачал головой:

— Нет, нет, ничего нет, он — обычный рабочий!

Больше он ничего не спрашивал, но было видно, что не поверил мне.

Наступил третий день, а дождь все еще не прекратился. Он явно портил настроение людям.

Бао Хунвэй снова стал уговаривать меня съездить на экскурсию в усадьбу помещика-самодура Лю Вэньцая. Я сказал, что чувствую себя усталым, а дорога дальняя, несколько часов езды на автобусе, поэтому не хочется. Он стал убеждать меня, сказал, что едва ли еще когда-нибудь представится такой случай получить воспитательный урок о тяжелом прошлом, надо обязательно воспользоваться благоприятной возможностью.

Я тоже считал, что это необходимо. Ведь это вопрос самосознания. Если я вернусь а Харбин и меня спросят, почему ты, побывав в Сычуани, не посетил усадьбу Лю Вэньцая, упустил удобный случай получить воспитание на примере тяжелого прошлого, что я им отвечу? Все же лучше съездить. А может быть потом представится случай выступить перед всей школой с докладом!

В те годы я просто страстно мечтал о такой возможности.

И тогда мы оба сказали: ехать, так ехать. На станции на дальние рейсы было очень много пассажиров, и почти все намерены были ехать в Даисянь на экскурсию в усадьбу Лю Вэньцая. Тогда туристов к памятным местам старины было намного больше чем сейчас. Очевидно, стало гораздо больше людей, прошедших воспитание на примерах тяжелого прошлого, и сознание стало выше. Даже с других дальних маршрутов машины временно переключали на Даисянь, чтобы удовлетворить желания революционных масс.

Я с трудом втиснулся в один из автобусов, но Бао Хунвэя в нем не обнаружил. Автобус тронулся, я громко, на весь салон прокричал его имя, но никто не откликнулся. Я понял, что он не влез в автобус.

Через несколько часов автобус добрался до Даисяня. От долгого стояния на ногах ныла поясница, онемели ноги, кружилась голова. Только вышел из автобуса, как меня стошнило. Да так, что все кишки перевернуло, а на теле выступил холодный пот.

Меня очень обеспокоило то, что я потерял Бао Хунвэя. В отличие от меня, не повидавшего света, он был как бы человеком, горячо стремившимся познать все за пределами родных мест. Он всюду брал на себя обязанность заботиться обо мне, а я ощущал действительную потребность в его помощи. Особенно в сложившейся ситуации. Поэтому я не смел отходить далеко от автостанции, с нетерпением под холодным дождем ждал, когда придет следующий автобус.

Наконец он прибыл. Здесь Бао Хунвэя тоже не оказалось. С надеждой жду новый рейс. Когда, наконец, он подкатил к станции, я по-прежнему не обнаружил следов Бао. Ожидая каждый новый рейс словно манны небесной, я пропустил уже пять или шесть автобусов, и все напрасно.