Андрей Караулов - Русский ад. Книга первая

Где? Как где? За рубежом, естественно!

— Правду сказать? — Чуприянов опять разлил «клюковку».

— Я б пока… прочухал Рыжкова, уважаемый Николай Яковлевич, прошел бы и 88-й с бубенчиком, и 89-й… — сто процентов! Тугие мы, в тайге живем. Потому и народ у нас тут звероподобный. А на самом деле, дорогой Николай Яковлевич, это мы только сейчас расслабились, а тогда, при Рыжкове, все дерьмом исходили от злости, но ругался каждый молча, а вслух… вслух мы все молчали.

Петраков задумчиво что-то искал вилкой в своей тарелке.

— Я вот о чем думаю, Иван Михайлович. — Он вдруг поднял лицо и поправил очки. — В 70-е Советский Союз сам, полностью, производил все, что нужно и стране, и человеку для жизни! От «Союзов» и ракетоносцев, до бюстгальтеров и трусов. Рыжков неплохо разбирался в экономике, но именно он принимает те решения, которые полностью развалили основные отрасли промышленности.

Плюс — единую финансовую систему страны. Вместе с кооперативами появляются первые частные банки… — зачем? Горя много, а ума по-прежнему нет? Я вот не уверен. Таких ошибок не бывает.

— Вы… о чем? — изумился Чуприянов. — Вы…

— Да. Это не ошибки. Кто вел Рыжкова? Так целенаправленно? Сам шел? Куда ему! Он же всех боится. И чуть что — плачет. Кто его вел? Какие силы? Смену Горбачеву готовили? А потом, когда у Рыжкова случился инфаркт, подняли другого человека, Бориса Ельцина? Вот это мне бы понять…

Чуприянов молчал.

— Схема-то не «рыжковская», — верно? Хотели как в Китае?

— Ну…

— Так в Китае — не так. Весь рынок в Китае под контролем компартии. Он ведь в каждой стране разный, рынок-то… В Японии — один. В Германии — другой. В Китае — третий.

Что-то похоже? Что-то да. А что-то — совсем нет.

Только Рыжков у нас и его личная перестройка — это из серии «она — то актриса, то секретарша…». Кооперативы это предтеча всего развала. Под видом реформ. Тихо-тихо предприятия Советского Союза освобождаются от важнейших обязательств перед государством…

— Согласен… — кивнул Чуприянов.

— …важнейших, Иван Михайлович… — Петраков говорил как бы с самим собой, — заводы незаметно для общества… уходят. Хорошо, пусть не полностью, частично, но — и частные руки; границы сбыта распахнуты, поэтому эшелоны идут за рубеж, а резервы выделяются бесплатно…

Странно, но за разговором и Петраков, и Чуприянов как-то забыли, что они — за обеденным столом.

Даже о «клюковке» забыли.

— Помните в «Гамлете», Иван Михайлович: «он поднял руку на мать…». Родина-мать, да? Нельзя поднимать руку на мать. Так подняли же!

Рыжков подмахнул — за неделю — аж двадцать актов, отменяющих монополию государства на внешнеэкономическую деятельность!

— Е-о-шкин кот, — Чуприянов откинулся на стуле и пристально смотрел на Петракова.

— Вот как старался!

— Спешил?

— Я ведь не поленился, — Петраков говорил все громче и громче, — и подсчитал! За первые четыре недели кооперативы регистрируются на семистах сорока заводах Советского Союза, включая «Уралмаш», «Ижорсталь» и другие гиганты… А? Как?! «Уралмаш», кстати, «родина» Рыжкова…

— Ешкин кот… — опять протянул Чуприянов и потянулся за «клюковкой». — Выпьем?

— С удовольствием, Иван Михайлович…

За большим окном в горнице то ли хмурилось, то ли темнело — не понятно.

Петраков и Чуприянов совершенно не знали друг друга. Да и где же им было встречаться? Но об Ачинском глиноземе Николай Яковлевич слышал много интересного: комбинат — огромный, при советской власти трудились здесь девятнадцать тысяч человек. Сейчас — десять тысяч. Упали объемы; там, в Москве, кто-то решил, что новозеландский глинозем лучше, намного богаче, чем свой родной, ачинский.

Хороший повод оставить людей без работы.

Из всех экономистов России академик Петраков был одним из самых ярких.

Чуприянов бережно, не торопясь, разлил водку.

— Акто во главе… да, благодарю вас, благодарю… Иван Михайлович… Кто возглавил кооперативы, — продолжал Петраков. — Есть, Иван Михайлович, старый анекдот! В Баку приезжает комиссия из Москвы. Проверяет гражданскую оборону. Самый главный товарищ по гражданской обороне сидит за столом и пьет чай.

— Доложите обстановку, — требует комиссия.

А он гостеприимно так:

— Садитесь, пожалуйста, гости дорогие, чай будем пить, покушаем, потом все доложим, покажем…

Те возмущаются:

— Вы в каком виде, товарищ? Где противогазы? Где спецкостюмы? Куда делись?

— Э, — говорит, — гости дорогие, рыбалка у нас была большая, на осетра в лиман ходили, а там гнус разный, вот спецкостюмы и пригодились…