1 ...6 7 8 10 11 12 ...201 В Минводы эшелон прибыл глубокой ночью. Атлас соскочил на землю с высокой подножки, за ним закрылась дверь вагона, и он остался один в густой темноте.
Шел дождь. Не очень сильный, но холодный. Хотя фронт перешагнул Днепр, освещение не включали, а может быть, и нечего было включать. И Атлас, ориентируясь по звукам, направился вдоль эшелона, рассчитывая встретить кого-нибудь из железнодорожников. И точно: навстречу ему, светя карбидным фонарем и постукивая молоточком по колесным буксам, двигался смазчик.
— Скажи, приятель, как мне пройти к вокзалу? — спросил Атлас у смазчика.
Тот посветил на него фонарем, махнул рукой себе за спину, и совсем не мужской, а девичий голос ответил:
— Нету вокзала — одни головешки. А комендатура на привокзальной площади… Вагон там стоит, в вагоне она и есть, эта самая комендатура. — И спросил с насмешкой: — Закурить не найдется, служивый?
— Найдется. — И Атлас протянул смазчице раскрытую пачку «Беломора», пробормотав: — Вы извините меня: не разглядел в темноте, что вы женщина.
— Да ничего, служивый: мы, бабы, уж и сами забывать стали, какого мы полу. Сам-то откуда будешь? — поинтересовалась смазчица, раза два затянувшись дымом.
— Из Ростова. Да жена у меня с детишками в Кисловодске… должна быть. Когда немец подходил к Ростову, отправил их туда к родственникам, с тех пор ничего о них не знаю.
— Бог даст, найдешь, — вздохнула женщина.
— Поезда-то туда ходят?
— Ходят, а как же. Раз в день. Туда вечером, оттуда тоже вечером.
— А еще на чем-нибудь можно уехать? — допытывался Атлас.
— Случается, что ходят и машины. Но редко. Ты, служивый, ступай в комендатуру: там тебе все объяснят. Только лоб не разбей, а то у нас тут железа везде понабросано, того и гляди, зацепишься. Да на часовых не нарвись, а то стрельнут — ахнуть не успеешь: все больше косоглазые охраняют, по-русски ни бельмеса не понимают.
— У меня фонарик, — успокоил Атлас женщину и пошел вдоль поезда, водя по земле узким желтым лучом.
Дежурный по комендатуре, младший лейтенант, проверив у Атласа документы, посоветовал ждать поезда.
— У нас тут неспокойно, — товарищ капитан, сказал он, понизив голос чуть ли ни до шепота. — Бандиты шастают, на одиноких военных и милиционеров нападают, даже на машины — тоже случается. Так что советую вам подождать поезда, потому что поезда идут в сопровождении милиции: иначе нельзя.
— А где бы мне подождать поезда?
— Вот уж не знаю. Город разбит, мало что осталось. Разве что в частном секторе… Но это когда развиднеется. А пока посидите здесь. Даже положить вас некуда, — и младший лейтенант развел руками, показывая на военных, спящих на полу в обнимку с автоматами и винтовками. Судя по всему, они относились к войскам НКВД, а это лишний раз подтверждало справедливость слов младшего лейтенанта.
Атлас скинул с себя вещмешок, поставил к стене между двумя парами ног небольшой фибровый чемоданчик, сам устроился и, надвинув на глаза фуражку, постарался уснуть. Но сон не шел: всякие мысли, одна мрачнее другой, лезли ему в голову, тяжелый спертый воздух вызывал позывы к кашлю. Промучившись с полчаса, Атлас встал, вышел из вагона. Сев на приступки под жестяным навесом, закурил. Шумел дождь, журчала, сбегая с крыши, вода, тревожно перекликались маневровые паровозы…
Рядом захрустел под чьими-то ногами шлак, знакомый голос смазчицы спросил:
— Ну, как, устроился, служивый?
— Да негде там устраиваться: битком. Даже сесть негде.
— А пойдем ко мне, если не боишься. Я здесь неподалеку живу. Тоже не хоромы, так других-то нету.
— Закуришь?
— Нет, спасибо, я вообще-то не курю. Так, балуюсь.
— Понятно, — произнес Атлас, догадавшись, что смазчица попросила у него закурить, чтобы приглядеться к нему: мало ли кто тут шастает. Теперь голос ее звучал почти дружелюбно, без насмешки и настороженности.
Он забрал вещи, и они пошли.
— Тебя как зовут-то, служивый?
— Вениамином… Веней. А тебя?
— Ритой.
— Очень приятно.
— Приятно, нет ли, а что есть, то есть, — со вздохом произнесла Рита. И вдруг спросила: — А ты не еврей?
— Еврей. А что?
— Да так, ничего. И жена у тебя тоже еврейка?
— Тоже, — произнес Атлас и остановился.
— Ну, чего ты встал? Идем. Я это к тому, что очень уж немец тут лютовал по отношению к евреям. А местные им помогали. Сейчас кого НКВД забрало, кого выслали, а многие в горы ушли, бандитничают. Одну войну изжили, другая началась.
— Ничего, осилим, — машинально произнес Атлас, а у самого внутри все сжалось и опустилось.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу