Ольга Валькова - Илья

— Мне бы, бабушка, узнать, как с Обманом справиться.

Яга оторопело уставилась на него.

— С Обманом? А зачем с ним справляться?

Потом вдруг захохотала, да так, что только руками отмахивалась, да рот беззубый ими прикрывала.

— Это, значит, ты ко мне, нечистой, понимаешь, силе, пришел узнавать… ой, не могу. Чего ж попы-то ваши тебе ничего не сказали? Али не спрашивал?

— Спрашивал, — Илья понурился. — Не знают они. Говорят: все по Божьей воле устроено.

— Правильно говорят, — серьезно ответила Яга. — То, что вы называете Обманом, — одна из сторон вашего мира, а сторон у него много, и все разные. Обман — сторона беспорядка, там все вперемешку, мысли с делами, прошлое с будущим, причины с последствиями. Не будет хаоса — не будет и порядка. Или ты мир сгубить вздумал?

— Говорят, Обман на Руси расширяется, всю Русь захватить может.

— Может, если позволите. Он всегда расширяется, когда великие перемены идут, и с миром людей сближается впритирочку, потому что мысли ваши в беспорядке. А как все успокоится — снова вглубь уйдет.

Илья подумал, что Вольга рассказывал ему об Обмане иное, но и в том, что говорила бабка, был резон.

— Мне б самому посмотреть…

— А это можно, — оживилась Яга, — это вот как раз сейчас запросто.

Она ткнула пальцем в разложенные рядом с мисой корешки:

— Тут вот как раз и нагадалось.

Корешки вяло сдвинулись.

Откуда-то из-под накидки извлекла клубок белой пряжи.

— Иди за клубочком — он куда надо и приведет.

— Спасибо, бабушка, — поклонился Илья. Яга мелко захихикала, и так, хихикая, указала ему на дверь, мотнула головой: иди, мол.

На пороге Илья приостановился, оглянулся. Еще один вопрос не давал ему покоя.

— Бабушка, — спросил он, — нечисти ведь нужно согласие, чтобы с христианином что-то сделать? А Соловей и твой кот…

Кот внятно хихикнул.

— Они другие, — непонятно объяснила Яга, — они не колдуют.

Подумав, неохотно добавила:

— Но на твердое «нет» и у них нет власти. Ты вот Соловья слышал, а не покорился. По-своему делал.

Илья вспомнил, как катился по степному пригорку, твердя: «Нет, нет, нет!» — и кивнул. Бабка и кот смотрели на него с затаенным язвительным выжиданием, как будто гадали — сообразит ли?

А что тут соображать? Еще когда он направил коня сюда, в это место, которое знали все на Руси и которое избегать тоже старались все, он понимал, что дает нечисти власть над собой. А уж взяв у бабки клубок — и подавно.

На ночь клубок и не подумал останавливаться, Илье тоже пришлось обойтись без привала; он только боялся потерять в темноте клубок из виду. Особенно когда началась гроза, пряжа намокла, и потемневший грязный комочек стал почти неразличим. Илья напрягал глаза, чтобы не спутать его с комьями земли и к тому же не направить коня в какую-нибудь скрытую водой и темнотой яму, а вредный клубочек как будто нарочно наподдал скорости. Илья несся сквозь грозу, молясь и благословляя умного Сивку, в сполохах молний стараясь запомнить побольше увиденного.

Внезапно клубок остановился. Илья натянул поводья, встал, огляделся. Они были в поле. Невдалеке темнело какое-то строение, то ли овин, то ли сарай, а на стоявшем рядом с ним кривом раскидистом дереве двое вешали третьего. Что-то их бледно освещало, а потом длинная ветвистая молния отчетливо высветила возящиеся под деревом фигуры и веревку, перекинутую через толстый нижний сук. В нее-то Илья и выстрелил, выхватив и наложив стрелу, пока еще громыхающее сияние не погасло окончательно. Потом какое-то мгновение не было видно ничего, и в полном мраке сорванный голос, показавшийся почему-то знакомым, отчаянно выкрикнул: «… могите!» Илья двинулся на голос, и в лицо ему ударил свет скрытого до этого потайного фонаря. Ударил и тут же погас; Илья не столько увидел, сколько почувствовал, что тот, с фонарем, отбежал в сторону, чтобы не дать выстрелить в себя по направлению. Илья соскочил с коня, толчком послав Сивку в сторону: конь — слишком крупная мишень, если начнут стрелять, не промахнутся. Вовремя: совсем рядом с его плечом со знакомым свистом пролетел брошенный нож. «Ах, вот как!» — выхватив меч и быстро вращая им, Илья бросился вперед. Навстречу ему выплыли из кромешной темноты двое — тоже вращая мечами. Это им не помогло: вооруженная схватка развязала Илье руки, он больше не колебался, и одним плавным движением разрубил обоих вместе с мечами.

Под ноги ему бросился кто-то, хрипло, придушенно бормоча, и Илья едва успел удержать руку: это был тот, кого собирались вешать, кто кричал: «Помогите!» — но кто же лезет в схватке под руку, да еще в темноте! Не выпуская меча, Илья схватил его за грудки левой рукой, поднял белое перекошенное лицо к своему: «Ты кто есть?» — и тут же узнал кто.