Стефан Дичев - Путь к Софии

Да, все это скупленное за бесценок имущество в один прекрасный день превратится в огромные деньги. Он хотел удвоить и утроить богатство отца. Временами Филипп говорил себе — это были самые затаенные его мысли: если с Недой что случится, я унаследую все. Но, как это ни было соблазнительно, самая мысль о таком исходе заставляла его вздрагивать, вызывала отвращение к самому себе, и он торопился прогнать ее. Пристыженный, отчаявшийся, он в такие минуты вспоминал свою сестру, ее живые глаза, ее возвышенные мысли. Слезы текли по его щекам. «Я подлец, я сам отдал ее в руки этих извергов, этого... этого...» Он не находил слов для человека, знакомством с которым всегда гордился. Не он ли гордился всегда и ею — тем, что она не такая, как остальные женщины их города, что она умна, что у нее прекрасный вкус. Гордился ею до того самого дня, пока не случилась история с тем негодяем. С той поры он возненавидел ее. Но теперь и гордость и ненависть к ней — все потонуло, растворилось в отчаянном страхе за нее, и он страдал так, как никогда еще не страдал.

Филипп поглядел на часы. Половина пятого. Он стоит тут с половины второго. Он искал его в клубе, в миссии, пока не нашел здесь. Если надо, он простоит до полуночи, до утра... Нет, нет, слава богу! Сен-Клер наконец вышел. В кожухе. А кто это с ним? Лоуэлл. Садятся в экипаж.

Филипп весь напрягся. Еще секунда, и все решится. Необходимо, чтобы все решилось! Экипаж тронулся, повернул к выезду. Приблизился. Сен-Клер и Лоуэлл сидят рядом, не разговаривают. Филипп видел его умное, бесстрастное лицо. Ненавистное лицо с черными неподвижными глазами.

— Господин Сен-Клер! Господин майор! — бросившись наперерез экипажу, крикнул Филипп.

Сен-Клер обернулся. Он ничем не выказал, удивлен ли он его появлением или же ожидал его увидеть здесь.

— Я отдал Амир-бею распоряжение отпустить ее! — сказал он.

— А мой отец... отец? — кричал Филипп, продолжая бежать рядом с экипажем.

— Амир-бею дано распоряжение, — повторил Сен-Клер.

Филипп пробежал еще несколько шагов. Он уже не знал, что спрашивать. Да и не о чем было больше спрашивать. Экипаж укатил. Филипп остановился, задыхаясь. Амир-бею дано распоряжение. Все же вопреки всему Сен-Клер оставался джентльменом. А те! Те?.. Надо немедленно найти Амира! Где он может быть сейчас? Раз ему отдали такое распоряжение, значит, он в комендатуре.

Не медля ни минуты, он пустился бежать к Черной мечети. Он бежал, останавливался, чтоб перевести дыхание, переходил на шаг от усталости, снова бежал, огибая улицы, где видел турок. Он пересек опустевшую Алигину слободу и подходил уже к площади перед тюрьмой, когда оттуда, из улочки, образованной глухими каменными стенами домов, выехал фаэтон с американскими флажками. На козлах сидел хромой Сали и нахлестывал кнутом лошадей. Филипп замедлил шаг. Он подумал: «Безумная, зачем она в такое время ездит по городу! А может быть, она с Амиром? Хоть бы с ним, если с ним, тогда все было бы куда легче». Но с нею был не турок, а Чарли, ее секретарь. Он сидел рядом и держал на коленях ружье. Маргарет подняла воротник меховой шубы, вязаная шапочка плотно прикрывала ее волосы.

— О, Филипп! — возбужденно вскрикнула она, когда он поздоровался с нею. — Остановите! Остановите! — приказала она вознице, но Сали не понял.

Чарли толкнул его ружьем в спину и сделал знак остановиться.

— Я только что подумала о вас, Филипп! Хотела вас искать!

Она указала ему на место напротив себя, приглашая сесть.

Он смотрел на нее, задыхаясь. Сказать ей, что он торопится, что сейчас решается вопрос о жизни его сестры и отца? Но он только смотрел на нее.

— Садитесь! — настаивала она. — С этим возницей мы никак не можем понять друг друга... Необходимо немедленно разыскать капитана Амира.

— И я тоже ищу его!

— Ну, тогда скорее!

— Он, возможно, в комендатуре.

— Там сказали нам, что он у себя дома. Вы знаете, где он живет?

— Примерно. Знаю, в каком квартале.

Филипп сел. Он испытывал какое-то удовлетворение оттого, что она не бывала в доме Амира, — жалкое удовлетворение, потому что она не раз приводила его к себе, то есть в его, Филиппа, дом.

— Ты знаешь, где живет Амир-бей? — крикнул он вознице.

— Ага! Так они его дом ищут? Ну как же мне не знать! — сказал Сали.

Но и Сали, как видно, было не до разговоров. Он подхлестнул лошадей, и фаэтон запрыгал по неровной мостовой.

Поглощенный своими заботами и страхами, Филипп в последние дни редко видел Маргарет. Теперь она была совсем близко, и он разглядывал ее. Крупные черты ее лица заострились. Губы были плотно сжаты. В серо-голубых глазах было беспокойство. «Как она переменилась, — думал он, сравнивая ее с той веселой, обольстительной Маргарет Джексон, которую так недавно, какие-то два месяца назад, увидел впервые и точно так же рассматривал ее. — Все переменилось — она, я, весь город. То, что приближалось, было не просто исходом войны между двумя державами, решающим сражением двух армий — одни уходят, другие приходят... Нет, нет, рушились основы всего. Но она? Почему она все еще здесь? Что заставляет ее подвергать себя опасности? Что ее удерживает? Амир? Она отправилась на поиски Амира. Она ищет его?» Сознание того, что она любит Амира не из каприза, а по-настоящему — о такой любви он сам мечтал, — наполняло его удивлением и горечью.