Юрис Леон - Суд королевской скамьи

— Я дополню коллекцию туземных амулетов, табу, богов, духов и ритуалов правилами, установленными Министерством иностранных дел Его Величества, и назову это собрание «Справочник для идиотов». Такие, как Мик, будут править империей.

— Но каким-то странным образом нам уже удалось выдержать четыре столетия, — сказал Ламберт.

— Ниже по реке колют рыбу острогами, охотятся с помощью духовых ружей и обрабатывают поля палками. И лишь только вам приходит в голову мысль, как можно помочь этим дикарям, — тут как тут такой Лионель Клифтон-Мик, закопавшийся в свои бумаги.

— Ну-ну, Кельно, вы еще недавно тут. Вы слишком медленно усваиваете порядок вещей. Не стоит все так близко принимать к сердцу. Кроме того, если вы согласитесь с мыслью, что туземцы сами знают, как им вести свои дела, они тут же становятся прекрасными ребятами.

— Дикари, чертовы дикари.

— Вы в самом деле считаете их дикарями?

— А что еще а них можно думать?

— Довольно странно слышать от вас эти слова, Кельно.

— Что вы имеете в виду, Ламберт?

— Мы тут стараемся не вдаваться в прошлое человека, но вы были узником в Ядвигском концлагере. И я хочу сказать, что, проведя годы войны в Польше и видя, что там творили так называемые цивилизованные люди, вам, должно быть, достаточно трудно определить, кто, в сущности, является дикарями в этом мире.

10

По большей части Адам Кельно старался держаться я стороне от надутой, претенциозной и глупой компании гражданских служащих в Форт-Бобанге.

Дружеские отношения он поддерживал только с Ианом Кемпбеллом, дюжим шотландцем, который занимался сбором, складированием и погрузкой запасов каучука; его штаб-квартира находилась в Форт-Бобанге. Кемпбелл был довольно простой человек, который во время долгих унылых сезонов дождей с головой погружался в чтение классической литературы. Он был не дурак выпить, хорошо играл в шахматы, не лез за словом в карман и не забивал себе голову ерундой о бремени белого человека и мудрости джунглей, а также их обитателей.

Женившись в свое время на дочке француза, владельца плантаций, он, овдовев, остался с четырьмя маленькими детьми, которых поручил заботам китайской супружеской пары, а сам обзавелся привлекательной подружкой — евразийкой, которой не была еще двадцати лет.

Не дожидаясь, пока детству его малышей будет нанесен непоправимый урон от рвения баптистских миссионеров, Кемпбелл сам обучал их наукам с младых ногтей. Он сблизился с семьей Кельно, когда его дети стали ходить в импровизированную школу, которую в Форте-Бобанге вела Анджела.

Его младшего сына звали Терренс, и он был на год старше Стефана Кельно; мальчики сразу же подружились и проводили вместе все свободное время.

И Стефан, и Терренс прекрасно чувствовали себя в этом заброшенном уголке мира, не ощущал никакого ущерба от отсутствия достижений цивилизации. Мальчики стали, как братья, неразлучны и часто вдвоем вслух мечтали о землях, лежащих по ту сторону моря.

В тяжелые минуты, когда Адам Кельно не мог справиться с навалившейся на него тропической депрессией, Анджела неизменно просила Иана Кемпбелла развеять хандру мужа.

Пришел сезон муссонов. Могучий разлив рек отрезал их от мира. Начало сбываться пророчество Макалистера. Пошел второй год их пребывания здесь, когда у Анджелы случился третий выкидыш, и им предстояло выяснить, что с ней происходит, почему она не может больше иметь детей.

Маясь от удушливой жары и влажности, которую несли с собой непрерывные дожди, запертый в пределах Форт-Бобанга, Адам Кельно стал беспробудно пить. Ночи его были заполнены кошмарами, непрестанными воспоминаниями о концлагере. Кошмары мучили его с детства. Обычно это было огромное животное, медведь, или горилла, или непонятное чудовище, которое гналось за ним, хватало и ломало ему кости. Ни палка, ни какое-либо другое оружие не могло защитить от этого нападения, Бессильный сдвинуться во сне с места, он начинал задыхаться и, чувствуя что вот-вот погибнет от удушья, просыпался весь в поту, с бьющимся сердцем, не в силах перевести дыхание и порой плача от ужаса. Теперь по ночам бесконечной чередой перед ним проходили мертвецы из Ядвиги, и по рукам его непрестанно струилась кровь от операций.

Постоянно лили нескончаемые безжалостные дожди.

С каждым утром после ночи, полной страхов, становилось все труднее поднять голову, потому что она раскалывалась от выпитого.

По полу скользнула ящерица. Адам тупо уставился в тарелку с едой. На лице его красовалась шестидневная щетина и белки глаз покраснели