Владимир Потапов - Пылающие алтари

В могилу положили оружие, служившее Томирии при жизни, все ритуальные принадлежности жрицы, необходимые ей и среди теней предков. В углу ямы поставили горшок с едой. Украшения и царскую диадему спрятали в тайник в стене, разбросали по полу осколки бронзового зеркала. На жертвеннике оставили переднюю ногу барана.

Когда стемнело, зажгли костры. Все население крепости и воины, прибывшие из становищ, собрались вокруг могилы. Они готовились к прощальной тризне. В ямах из песка, под кучами тлеющего кизяка, дозревали бараньи туши, зажаренные целиком.

Акинак воткнули в землю поближе к воде. Сюда же пригнали животных, предназначенных в жертву. Вот провели четырех мальчиков с обезумевшими от страха глазами. Они должны прислуживать своей госпоже и в царстве мертвых. Так решили суровые старцы из Совета старейшин.

Воины делают над могилой накат из бревен, укладывают на них сухой хворост и камыш для погребального костра. Двигаясь затылком вперед с горящим факелом в руке, Зарина медленно подходит к усыпальнице матери и зажигает на деревянном перекрытии погребальный костер. Так же, не оборачиваясь, она уходит, чтобы умершая не узнала факельщицу и после не могла отомстить. Огонь очищает души умерших от обид, накопленных ими за долгую жизнь.

Старый Ктес колол баранов над акинаком. Горячая кровь стекала по стальному лезвию, обливала золотую обкладку рукояти, струилась по земле, постепенно густея. Всплески кострового пламени дрожали в черных ее потоках. Воины рубили туши мечами, куски бросали в огонь. Смрад горящего мяса распространялся над степью.

Все войско пришло в движение. У костра мелькали пляшущие силуэты. Пение воинов напоминало вой ветра в осенних перелесках.

Тризна продолжалась далеко за полночь. Когда огонь очистительного костра стал не нужен, его потушили мокрыми пучками камыша. Накат полностью не прогорел. Кострище покрыли толстым слоем травы и ветвей. Всю ночь и весь День воины несли в шлемах и корзинах землю, насыпая над последним убежищем бывшей повелительницы могильный курган. Через год на поминках они продолжат его подсыпку. Потом еще. И еще. Пока не станет он выше других, видных с него курганов. И степные орлы будут отдыхать на вершине его, не зная, что под ним спит вечным сном женщина, чья гордая душа сродни орлиной…

На другой день гонец принес известие о том, что Мегилла Роксоланский с войском переходит Дон у Тарпаньего кургана.

— Что скажет наш молодой друг эллин? — спросила Зарина Мениппа.

— Дион должен быть в войске Мегиллы. Багатар возьмет его с собой как проводника, знающего ваши земли.

— Что ж, хорошо, если это так, — после минутного размышления произнесла молодая царица, — позовите Ассана и Анта ко мне.

Долго совещались Зарина, Ант и Ассан. Могучие воины с длинными копьями охраняли шатер царицы. Лишь к вечеру услышали они спокойный голос Зарины, наконец появившейся из-за войлочного полога. На ней уже были боевые доспехи, зеленые волосы спрятаны под шлем.

— Конную дружину я увожу навстречу войску Мегиллы, — наказывала воительница Анту. — Мы будем щипать ему бока. Ферон из рода Бешеной Волчицы выступит с остальными и встретится с Мегиллой в открытом бою. Ты же оставайся здесь. Вот-вот должны подойти воины из дальних становищ. Всех, пеших и конных, веди в Волчью балку и там жди в засаде. Постараемся заманить туда Мегиллу.

— Но Бешеная Волчица думал одну думу с вождем рода Лисицы, моя повелительница, — возразил Ант, выслушав Зарину.

— Белый Волк тоже был с ними. И все же он первым бросился на готов и погиб почетной смертью с оружием в руках, выполнив волю покойной царицы. Ферон же говорит, что внутренние распри должны умолкнуть, когда народу грозит беда…

Сразу же после ухода катафрактариев Зарины из крепости Ант и Ферон стали сбивать прибывающих с дальних становищ конных и пеших воинов в боевые отряды. Пешие копейщики и лучники поступали под начало Ферона. Ант набрал свой засадный отряд из конных дружинников южных родов, испытанных в битвах с дикими горцами, привыкших к долгому ожиданию врага в засадах среди горных теснин.