Владимир Потапов - Пылающие алтари

Если сираки не сядут на землю, как эллины, они умрут от голода. Радамсид-меотиец давно учел это… Дружите с ним. Он поможет в трудную минуту…

Но главная опасность не в том. Ты видел, как садится на луг саранчовая кулига? Черная, мертвая земля остается после нее…

Из-за большой воды Гиркани придут в нашу степь свирепые воины в широких штанах из звериных шкур, на низкорослых конях без седел. Предки помнят: они уже приходили не раз…

Степь после них становилась мертва, как после саранчи. Победить их нельзя. Их много — тьма! Сотню весен назад дед твоего деда слышал о том от старых людей…

Сиракам нельзя уходить с Ахардея. Здесь могилы наших предков. Их тени бродят среди курганов. Обменивай у эллинов пленников на мастеров каменных дел, ставь крепости на Ахардее. Крепости устоят против врагов… Даже если их тьма…

Томирия дышала все тяжелее. В груди ее что-то хрипело и свистело, как в порванном мехе.

— И еще, Ант… Тебе с Зариной нужно быть вместе. Ты научишь сираков сеять пшеницу, оградишь их от врагов. Она обеспечит покровительство богов. Возьми… брачный амулет…

Старая жрица вдруг села на кошме, откинула край ее. Там лежала золоченая шейная гривна. Она растянула ее и надела на шею Анту. Головки гривастых волков слабо стукнули под подбородком воина. Томирия откинулась на кошму, глаза ее закатились, дыхание прервалось.

Увидев, что Томирия переселилась в тот мир, куда живой не имеет доступа, Ант поднялся и мечом изрубил в куски бронзовое зеркало жрицы, чтобы душа ее смогла сопровождать свою хозяйку в царстве теней.

Ктес обнажил седую голову и, поклонившись огню на жертвеннике, обратился к нему с просьбой:

— О, горе мне! Вот и остался я одиноким, как сухая ветка средь голой степи. Моя повелительница, справедливая царица Томирия, переселилась к тебе, владычица земли и неба, воды и огня, всеведущая Папануа! Не отвергай ее смиренную душу.

Потом они вместе с Антом обошли семь раз вокруг жертвенника. Старик поднял на воина слезящиеся глаза:

— Ант! Ты единственный, кто, кроме меня, видел отход госпожи в иной мир. У тебя есть теперь среди предков надежный покровитель. Отныне тебя не одолеет ни один враг и телу твоему никто не нанесет вреда. А сейчас оставь меня одного.

Воин вышел из хижины. Рука сама потянулась к шее и погладила головки диковинных заморских зверей на гривне. Он никогда не видел их. У степных волков нет такой мощной гривы, да и морды у них острее. Эллины говорят, что гривастый волк — царь зверей — живет в далеких землях, за двумя морями. Коню туда не дойти.

У волка есть что-то родственное сираку. Он всегда идет на более сильного врага, чем сам. Дерзость заменяет ему недостаток силы. А попав в беду, волк умирает молча. Кому ж, как не ему, быть царем зверей? Грива же — признак царственности.

…И никто из племени не знал, что брачный амулет царицы на шее Анта принес неизбывное горе проказливой и своенравной Атоссе. В ее синих глазах поселилась печаль. Но руки еще чаще касались меча и лука на тренировках.

С тех пор как определился будущий супруг Зарины, что-то странное стало твориться с Гобрием. Он сторонился молодой царицы, прятался, убегал в степь. Посланные за ним воины разыскивали его и приводили в Успу, но он исчезал снова. Зарина пыталась заговорить с ним, но Гобрий угрюмо отмалчивался. Накануне похорон Томирии Гобрий вновь покинул Успу и больше не появлялся. Ходившие на его розыски воины вернулись в крепость ни с чем.

Зарина знала, что мать передала брачный амулет Анту. Ее сердце ничего не имело против этого выбора, — только больно сжалось оно, словно предчувствуя какую-то беду. Зарина положила руки на плечи Анта, сказала:

— Не время сейчас, воин, для брачного пира! Беда грозит моему народу. Разделим свадебную чашу после битвы с Мегиллой, да пошлют нам боги победу!..

Когда прибыли воины с половины становищ, могила была уже готова. Дно и стены ямы обмазали глиной, пол посыпали толченым мелом. Сираки поклонялись огню и солнцу, белый цвет был символом света. Томирию положили головой на юг, чтобы неподвижная северная звезда смотрела ей в лицо.

Давным-давно бог войны Ахардей, покровитель сираков, сошел на землю. Он воткнул свой акинак в синь небесного луга, привязал к нему колесницу. С тех пор и ходят по кругу лошади божественной колесницы, а с ними и все стада неба. Ахардею некогда возвращаться, назад, слишком много дел на земле. Вот и живет он теперь в реке, бегущей через Степь, помогая сиракам в их бедах. А они кладут своих умерших цариц лицом к его акинаку — неподвижной звезде на севере и втыкают меч в землю — приносят над ним жертву грозному богу.