Владимир Шатов - Между жизнью и смертью

Как только Хрущёв назвал имя второй жены руководителя страны, Власик вышел из состояния задумчивой расслабленности.

- Прекрасная была женщина! – оживился он. - Красивая и добрая…

Никита Сергеевич выразил на широком, народном лице полную поддержку предыдущего высказывания и сказал:

- Так началась моя деятельность партийного работника. Вскоре я был избран в Бауманский районный партийный комитет. Это произошло в январе 1931 года. Посещение домашних обедов у Сталина казалось мне особенно приятным, ведь нас встречала Надежда. Она была принципиальным, партийным человеком и в то же время чуткой и хлебосольной хозяйкой. Я очень сожалел, когда она умерла. Накануне ее кончины проходили октябрьские торжества...

- Точно! – вспомнил воспрянувший духом Власик. - Шла демонстрация, и мы стояли возле Мавзолея Ленина в группе актива. Аллилуева была рядом с тобой, мы разговаривали втроём. Было прохладно, и Сталин стоял на Мавзолее в короткой шинели. Крючки у него были расстёгнуты и полы распахнулись. Дул ветер, Аллилуева глянула наверх и говорит:

- «Вот мой снова не взял шарф, простудится, и опять будет болеть».

Хозяин комнаты налил полные стопки водки и мужчины выпили, не чокаясь, за память умершей женщины. Хрущёв тихо вымолвил:

- Всё это было очень по-домашнему и никак не вязалось с вросшими в наше сознание представлениями о Сталине, как о великом вожде. Потом кончилась демонстрация, все разошлись праздновать. А на следующий день Каганович собирает секретарей московских райкомов партии и говорит, что скоропостижно скончалась Надежда Сергеевна. Я тогда недоумённо подумал:

- Как же так? Я же с ней только вчера разговаривал. Цветущая, красивая женщина была. - Искренне пожалел, но быстро смирился. - Ну, что же, всякое бывает, умирают люди... Через день или два Каганович опять собирает тот же состав и передал слова Сталин, что Аллилуева не умерла, а застрелилась…

Николай Сидорович изменился в лице, но потом махнул рукой.

- Ладно уж! – Он отличался повышенной бдительностью, но под чарочку мог и любил поговорить по душам. - Думаю тебе можно рассказать, как всё было…

- Интересно бы узнать, так сказать из первых рук! – Заинтересовался Хрущёв. - Какие же причины побудили Надежду к самоубийству?

Дородный генерал махнул ещё одну рюмочку и неторопливо заговорил:

- После парада, мы как всегда, пошли обедать к Ворошилову. В Кремле у него большая квартира была, ты тоже там обедал несколько раз… Приходил туда узкий круг лиц, в тот раз командующий парадом, по-моему, Корк, принимавший парад нарком Ворошилов, некоторые военные и члены Политбюро, самые близкие к Сталину. Шли туда прямо с Красной площади, тогда демонстрации надолго затягивались. Там гости плотно пообедали, выпили, как полагается и что полагается в таких случаях. Надежды Сергеевны там не было.

Вскоре все разъехались, уехал и Сталин. Уехал, но домой не приехал… Было уже поздно, Аллилуева стала проявлять законное беспокойство.

- Где же муж?

Начала его искать по телефону, прежде всего она позвонила Ворошилову, потом на дачу. Они жили тогда в Зубалово, но не там, где Микоян, а через овраг, ты там не был. Так вот, на звонок ответил недавно принятый дежурный. Надежда Сергеевна с тревогой спросила его:

- «Где товарищ Сталин?"

- "Товарищ Сталин здесь".

- "Кто с ним?"

Тот по-военному чётко отвечает.

- "С ним жена товарища Гусева».

- Утром, когда Сталин приехал домой, его жена уже была мертва. Гусев был видным военным, он тоже присутствовал на обеде у Ворошилова. Когда Сталин уезжал, он взял жену Гусева с собой. Я саму Гусеву никогда не видел, но Микоян говорил, что она очень красивая женщина.

- С некрасивой бы он не поехал! – прокомментировал смущённый Хрущёв. - А дежурный офицер форменный идиот…

- Черт его знает? – задумчиво ответил Власик. - Дурак неопытный, что ли этот дежурный? Женщина спросила, а он так прямо и сказал ей.

Никита Сергеевич после рассказа телохранителя вдруг вспомнил, как тогда ходили глухие сплетни, что Сталин сам убил её. Вслух он ничего не произнёс, но подумал, что Сталин пришёл в спальню, где он и обнаружил мёртвую Надежду Сергеевну, не один, а с Ворошиловым.

- Почему это в супружескую спальню нужно входить с посторонним мужчиной? – недоумевал Хрущёв. - А если человек хочет взять свидетеля, то, значит, он знал, что её уже нет?

Вспомнил, как Сталин, когда он был под хмельком, говорил иной раз:

- Вот я, бывало, запрусь в своей спальне, а она стучит в дверь и в отчаянье кричит.