Владимир Шатов - Между жизнью и смертью

- Ты слышал, Ягода недавно признался, что убил Максима Горького по приказу Троцкого? А сына писателя Максима Пешкова он решил ликвидировать по личной инициативе…

- Да ты что!

- Признался, сволочь, на допросах. - Констатировал суровый генерал. - Выходит убийства Кирова, Куйбышева и покушения на Сталина и Молотова организованы правотроцкистским блоком, были звеньями одной цепи.

- Я не слышал, что на товарища Сталина покушались. - Признался смутившийся Хрущёв. - Когда такое случалось?

Власик неободрительно посмотрел на пожилую горничную зашедшую проверить порядок на столе и, подождав, пока та выйдет, доверительно продолжил:

- Летом 1935 года. Это произошло на юге, где Сталин отдыхал на даче неподалёку от Гагр. Катер, присланный из Ленинграда бывшим шефом НКВД Генрихом Ягодой, на котором находился он, обстреляли с берега. Я быстро посадил Сталина на скамейку и прикрыл его собой, после чего приказал мотористу выйти в открытое море. В ответ на выстрелы бойцы охраны дали по берегу очередь из пулемёта. Понимаешь, маленький, и маломаневренный катер был прислан совершенно не случайно. Очевидно, Ягода предполагал, что на большой волне судно неминуемо должно было опрокинуться. К счастью, этого не произошло. Дело о покушении было передано для расследования Лаврентию Берия, занимавшему тогда должность секретаря ЦК Грузии. – Даже при собственном упоминании имени нынешнего главы НКВД Власик выходил из себя. - Хорошо, что этот клубок нам удалось распутать и таким образом обезвредить врагов Советской власти!

- Собаке – собачья смерть! – горячо поддержал товарища собеседник. - Как он мог так умело маскироваться?

- Изворотливый гад!

Начальник охраны Сталина генерал Власик нервно налил обе стоящие на столе стопки и, не приглашая гостя, выпил. Несмотря на раннее время, дружеский завтрак, органично дополняла полупустая бутылка водки, запечатанная сургучом. Главный охранник страны резко изменил направление разговора:

- Не вовремя заболел Иосиф Виссарионович!

- Как ты не досмотрел?

- Вчера гулял по парку в одном френче, и видать простыл.

- Болеть всегда плохо!

- Это точно! – снисходительно согласился Власик. - Вот с утра по графику он с тобой встретится, должен был, а тут температура. Врачи дали жаропонижающего и он теперь спит.

- Да я подожду! – засуетился Хрущёв. - Неужто я не понимаю… Хоть с тобой поговорим, а то всё на бегу!

Несмотря на то, что его недавно избрали Секретарем ЦК КП(б)Украины Никита Сергеевич чувствовал себя в компании Власика неуютно. Ему казалось, что доверенное лицо товарища Сталина всё время проверяет его.

- Так-то оно так, - согласился Николай Сидорович. - Только тебе в Киев лететь нужно.

- Ну их. – Отмахнулся Хрущёв. - Подождут, ведь мне Иосиф Виссарионович приказал непременно накануне отлёта обязательно прибыть к нему.

- Украина – ключевая республика! – Глубокомысленно произнёс генерал и откусил порядочный шмат копчёного сала. - Жинки там гарные!

Узкий круг входящих в руководство страны людей знали о главной слабости Николая Сидоровича. При виде красивой женщины генерал терял голову и не успокаивался, пока не добивался желаемого.

- Это точно! – пПодтвердил руководитель украинских коммунистов. - Я по своей прежней работе это могу подтвердить…

- Ты же до Москвы там работал? – походя спросил Власик. - Расскажи, нам всё одно спешить некуда!

- Как скажешь…

Хрущёв поёрзал объёмным задом по кожаной обивке кресла, усаживаясь поудобнее и начал обстоятельный рассказ:

- В 1922 году я вернулся домой из Красной Армии и пошёл учиться на рабфак. После окончания Юзовского рабфака в 1925 году мне не дали возможности поступить в высшее учебное заведение. Я хотел учиться, получить специальность. Имел склонность к инженерным вопросам и мечтал поступить на факультет машиностроения. Я слесарь и любил свою техническую профессию, любил машины, но мне сказали, что надо идти на партийную работу. Так я стал секретарем партийного комитета в Петрово-Марьинском уезде, смешанном по профилю. Это выражалось в том, что собственно Марьинский уезд был сельскохозяйственным, а угольные копи назывались Петровскими рудниками.

В апреле 1925 года открылась XIV партийная конференция. Меня избрали на неё от Юзовской парторганизации, всего было избрано несколько делегатов. Я возглавлял районную партийную организацию, по количеству членов партии она занимала шестое или седьмое место в регионе. Поэтому меня избрали с совещательным голосом.