Юрий Смолич - Мир хижинам, война дворцам

Эти был брат Юрия Пятакова — Леонид. Несмотря на диплом Политехникума, его призвали в армию рядовым, как политически неблагонадежного. Теперь он возвратился с фронта, демобилизованный по болезни. В партийных дискуссиях он занимал позицию, диаметрально противоположную позиции брата. И характером братья были непохожи: Юрий — осмотрителен и осторожен, Леонид — вспыльчив и горяч.

Боженко, взъерошив бороду и размахивая кулаками, уже в который раз порывался пройти к трибуне:

— Прощу слова!.. Дайте мне слово!.. Я скажу!..

Но председательствующий отмахивался: оратор еще не кончил.

Пересилив шум, Иванов заговорил совершенно спокойно.

— Народу, — сказал он, — вовсе не нужно столько оружия, чтобы у каждого оно постоянно было при себе, но обращаться с оружием должны научиться все. Оружие надо распределить по заводам, a в селах — по Советам, небольшими комплектами. Один день в неделю для военного обучения — этого хватит, чтобы за два–три месяца сделать боеспособными всех пролетариев и беднейших крестьян.

— Верно! — сразу откликнулся Боженко. — Это и я хотел сказать. Отказываюсь от слова.

На эти слова зал откликнулся одобрительным шумом, и Пятаков напрасно звонил в колокольчик.

Особенно шумела небольшая группа большевиков–студентов. Кроме Лии Штерн и Леонида Пятакова в нее входили еще Лаврентий Картвелишвили, Ян Гамарник, Довнар–Запольский, а также Виталий Примаков. Примаков, правда, студентом не был, так как попал в ссылку еще из шестого класса черниговской гимназии. Но, вернувшись в прошлом месяце из Сибири, он сразу принялся готовиться к эстернату на аттестат зрелости и уже приобрел себе новенькую студенческую фуражку. Пламенный оратор, он работал постоянным агитатором при городском комитете.

Студенты сидели тесным кружком — кроме Горовицa, находившегося в президиуме, — и на все реагировали громче, чем следовало бы, с шумным мальчишеским задором.

— Го–ло–со–вать — скандировали они, притопывая ногами.

Кружка студентов держался и Владимир Затонский — преподаватель химии в Политехникуме. Он сам окончил тот же Политехникум незадолго до войны и не отошел еще от студенческой корпорации. Как многие студенты, Затонский носил бороду, — борода у него росла густая, до самых глаз; одет он был в военную форму: мобилизованный в армию, Затонский служил в инженерной части Киевского округа.

Навести порядок Пятакову так и не удалось — с раздражением он отшвырнул колокольчик. Но шум оборвала женщина, сидевшая с ним рядом, в президиуме, одетая в английскую кофточку с высоким воротником и мужским галстуком. Это была Евгения Богдановна Бош, лидер киевских социал–демократов еще с довоенного подполья; недавно она одновременно с Пятаковым возвратилась из эмиграции. Киевские большевики избрали ее руководителем областной партийной организации.

— Товарищи! — гневно крикнула Бош. — Призываю вас к порядку!..

Пятаков воспользовался минутой тишины:

— Ты кончил, товарищ Иванов?

— Теперь мое слово! — снова подбежал к трибуне Боженко. — Я уже давно записался! Моя очередь!

— Я еще не закончил, — сказал Иванов. — Сядь, пожалуйста, Василий Назарович!

Возмущенно пожимая плечами, Боженко вернулся на место.

— В таком случае поторопись, товарищ Иванов. Ораторов записалось много, а время — позднее. Дело нe в том, есть ли патроны, а в том: нужно ли вообще вооружать народ?..

— Нужно! — крикнул Примаков.

— Нужно — нужно — нужно! — проскандировали студенты.

Но Пятаков все же закончил свою мысль:

— Революция развивается мирным путем. Мы призываем кончать войну, а сами возьмем меч в руки?.. Это опасный эксперимент, он только напугает обывателя и отвратит от нас симпатии демократических групп.

— Обывателя не мешает и припугнуть! — снова с места возразил Примаков. — А если отшатнутся меньшевики и кадеты — то и слава богу! Тогда и вы перестанете талдычить о едином фронте с ними!..

— Преждевременно! — выкрикнул Пятаков.

Он застегнул пиджак на все пуговицы, хотя в зале было нестерпимо душно, и поправил пенсне на носу.

— В нашей стране еще не завершена революция буржуазная. К социалистической революции страна не готова. Пролетариата у нас мало, да и тот слаб, раздроблен на несколько партий. Консолидация и международная солидарность пролетариев всех стран — вот наша задача. А без привлечения сил буржуазии мы сегодня еще не сумеем руководить промышленностью. Особенно сейчас, во время войны и военной разрухи…