Дэвид Бейкер - Путь слез

Мальчик неторопливо вернулся назад на дорогу и успел, потехи ради, запустить парой камешков, когда его вдруг напугал рокочущий гул. Он резко развернулся и вперил взгляд в облако пыли, поднимающееся на расстоянии от него. Когда чрез тонкие подошвы ботинок он почувствовал, как дрожит земля, на дороге показались трое конных рыцарей, несущихся на него во весь опор, тесно державшихся друг друга, словно одно воинственное целое из стали, кожи и конской плоти.

Вила так захватило зрелище, что он застыл как вкопанный. Сердце его билось в такт стучащим железом копытам и громыхающим доспехам. Затем, словно по чьему-то веленью, всадники осадили лошадей, и поднятая ими пыль окутала завороженного мальчика.

Трое златовласых рыцарей, восседающих на фыркающих вороных конях устремили суровые голубоглазые взгляды на Вила. Никто не произнес ни единого слова, но их души… их души, казалось, слились в таинственном единенье, словно рыцари соединяли свои уставшие от войны души с юным духом нового воина. Лошади вставали на дыбы, переступали с ноги на ногу и нетерпеливо ржали, вскидывая головы. Но рыцари твердо сидели в седлах, набираясь сил для новых кровавых ужасов, которые ожидают их впереди. Закованный в кольчугу кулак одного воинов держал моргенштерн – «утреннюю звезду» – знаменую боевую палицу, другой – алебарду на короткой рукоятке, а третий – грозный цеп. На мускулистых бедрах покоились Длинные мечи в ножнах, а благородные мантии носили знак Креста. На круглых шлемах красовались густые черные плюмажи, а на щитах – герб, сродни тому, который у Ордена тевтонских рыцарей, гордых воинов со странных земель самого дальнего болотистого севера. Светлые бороды их покрылись толстым слоем дорожной пыли, и потрепанные непогодой лица смотрели устало.

Зачарованный Вил глубоко, во всю грудную мощь, вдохнул, вырвал кинжал из-за пояса и высоко поднял его в приветствии. Всадники попридержали коней еще на мгновение дольше и молчаливым кивком ответили на оказанную дань почета. После они пронеслись мимо мальчика и, так же скоро, как и появились, исчезли за поворотом.

Вил безмолвно стоял и смотрел, как поднятое ими облако пыли взметнулось к кронам деревьев. Он почувствовал, что в нем что-то изменилось. Его мысли, к несчастью, были прерваны шумной болтовней бегущих к нему товарищей. Вил взглянул на них с каким-то презрением и вернул кинжал на место.

– Довольно. Идем по дороге. Вперед.

Старик Петер молчаливо шел позади Вила. Его беспокоил невиданный доселе взгляд на лице Вила.

– Должно быть, это были могучие воины.

– Да, старик, и в свое время я буду одним из них. Когда я приду в Палестину, я войду в те земли в доспехах рыцаря и внушу туркам страх.

– Да-да, верно так и будет, отважный юноша, – осторожно ответил Петер. – Не сомневаюсь, ежели Господь пойдет пред тобой.

Вил кинул на Петера колючий взгляд.

Священник продолжал:

– Много лет тому назад я прочитал слова, написанные гораздо более мудрым человеком, чем я, который был гораздо более великим воином, чем те, которых ты только что увидел. Он написал: «Ибо не на лук мой уповаю, и не меч мой спасет меня; но Ты спасешь нас от врагов наших, и посрамишь ненавидящих нас». Конечно же, он обращался к Богу.

– Ты когда-нибудь прекратишь говорить мне о Боге? Ты целыми днями треплешься лишь об этом, а сам-то: разграбил город и сжег его!

Лицо Петера натянулось, а глаза потухли.

– Верно, сын мой, я знаю, что частенько лицемерю. Я лишь пересказываю мудрость другого человека.

– Вот и придержи эту мудрость, старик, – отрезал Вил, – и предлагай ее Карлу. Ему она интересней, чем мне.

В сумерках дорога стала темнеть, и Вил приказал спутникам остановиться и сделать привал. Петер ушел в лес, чтобы уединиться для вечерней молитвы, но не мог избавиться от муторного смутного чувства. «Быть может мы должны уйти с дороги, дабы найти убежище в лесистых землях, находящихся на расстоянии всего полдня ходьбы».

Фридрих тоже почувствовал что-то дурное и подергал Карла за руку.

– Тут что-то неладно, Карл, – прошептал он. – Ничего не говори остальным, а не то засмеют, но деревья… прислушайся вновь.

Карл услышал, как в ближних елях пронесся порывистый шелест, и кивнул.

– Скажи Петеру.

Фридрих с готовностью согласился и нырнул в темноту, чтобы найти старика. Ведя за собою Петера, он вместе с Карлом подошел к Вилу и остальным.

– Должен признаться, что пока мы на этой дороге, меня самого не оставляет чувство опасности.