Дэвид Вебер: Путь Эскалибура

Дьявольский ветер встречал блеклый рассвет бешеным завыванием. Солнца не было видно, оно взошло где-то там, в неразличимой дали, за дико клубящимися черными тучами. Адская тьма была насыщена всполохами молний, режущими струями ливня, раскатистыми ударами грома, ревом ветра и стонами канатов, которым вторили оглушительные хлопки изорванных парусов.

Сэр Джордж Винкастер — третий барон Уикворт, — вцепившись в штаг [1], всем телом ощущал его чудовищную вибрацию, из последних сил заставляя себя держаться на ногах. Он промок до костей, губы потрескались от соли, а грудь ломило после удара спасательного линя. Барон получил этот удар вчера утром, когда на судно обрушился первый штормовой шквал. Ощущение было такое, словно по нему пару раз пробежался тяжеловоз. Рубец от линя вспух, посинел, но еще хуже было то, что после этого страшного удара в сердце сэра Джорджа закралось отчаяние. Напрасно он пренебрег предупреждениями капитана. Он был солдатом, а не моряком, но теперь, когда ему пришлось ощутить последствия своего легкомыслия на собственной шкуре, это служило слабым утешением. Между тем потрепанный бурей когг [2]продолжал стонать и скрипеть всеми своими шпангоутами, всей обшивкой, раз за разом зарываясь носом в воду и ныряя в провалы между свинцово-серыми волнами в фонтанах пены и брызг. Ядовито-зеленая, холодная как смерть вода перекатывалась через когг, пытаясь оторвать его руки от штага, выбить из-под ног доски и смыть с палубы. Очередная сокрушительная волна ударила сэра Джорджа в грудь, выбив из легких воздух и заставив всхлипнуть от боли. Переждав, пока боль утихнет, он вскинул голову, хватая воздух ртом и отплевываясь от воды, заполнившей рот и нос, залившей глаза.

Содрогаясь всем корпусом, когг вновь выкарабкался из бездны. Вода скатывалась с палубы, стекала с леерного ограждения. Порванные паруса хлопали на ветру, как чудовищные крылья, лопнувшие канаты хлестали палубу, словно смертоносные кнуты, обшивка заходилась в предсмертных стонах. Сэр Джордж не был моряком, но сейчас даже он ощутил, что судно пошло тяжелее, и понял: люди, отчаянно работающие у насосов, вычерпывающие воду ведрами, кружками, голыми руками, не успевают удалять ее из залитого трюма.

Судно было обречено. Все корабли их экспедиции были обречены… и он ничего не мог с этим поделать. Внезапная летняя буря застигла их в самый неподходящий момент, когда они огибали острова Силли по пути из Ланкастера в Нормандию. Это случилось так неожиданно, что они не успели найти укрытие. Оставалось надеяться, что им удастся справиться со штормом в открытом море, но теперь и эта надежда рухнула.

Сэр Джордж собственными глазами видел гибель одного из кораблей. Ему показалось, что это флагман графа Кэтуолла, и он очень хотел верить, что ошибся. Вряд ли кто-нибудь сумел спастись с тонущего судна, а ведь лорд Кэтуолл был больше чем просто командиром экспедиции. Он был тестем сэра Джорджа, и они были очень дружны. Да-да, сэр Джордж вполне мог ошибиться. Гибнущий корабль был близко, и они слышали вопли его команды даже сквозь бешеный рев шторма, но тьма, озаряемая лишь вспышками ветвистых молний, не позволила как следует разглядеть тонущий корабль.

Несмотря на то что сэр Джордж видел гибель только одного корабля, в душе его возникла мрачная уверенность, что остальные тоже не уцелели. Их когг был последним из судов экспедиции, вступивших в эту безнадежную схватку. Он скрипнул зубами, когда еще одна тяжелая волна обрушилась на палубу. Удар сотряс корабль до основания, и из трюма донеслись приглушенные крики, молитвы мужчин, женщин и детей. При мысли о том, что там, в темноте, в забитом людьми грохочущем аду, среди блевотины и плававших в воде пожиток остались Матильда и Эдуард, ужас с новой силой сдавил горло сэра Джорджа. Он попытался вспомнить слова молитвы и начал умолять Господа спасти его жену и сына. За себя он не просил. Это было не в его правилах, к тому же именно он был виноват в том, что они здесь оказались. Если Господь согласится взять его жизнь в обмен на жизни самых дорогих ему людей, он отдаст ее без единого вздоха.

Но, даже молясь, он понимал, что сделка не состоится. Он, Матильда и Эдуард встретят смерть вместе, став жертвами разбушевавшегося моря и ветра, и душа его горестно возопила, упрекая Бога за уготованную им бесславную гибель.