Игорь Минутко - Бездна (Миф о Юрии Андропове)

— Так у кого же он?

— У нее…

— То есть?

— Вы же знаете! У Галины.

— Какой Галины?

— У Галины Леонидовны Чарановой.— И Борис Цыган мгновенно успокоился: «Руки коротки».

В спальне нависла короткая тяжелая пауза, пожилой, когда эта пауза перегрузилась отрицательной энергией, не скрыв торжествующей улыбки, сказал:

— Что ж, гражданин Буряце, опись содержимого этого комода…— Он помедлил.— Отдельно — черной шкатулки составим при вас. Пригласите понятых.

И снова время помчалось вскачь: все завертелось, пустилось в пляс, зарябило в глазах.

Понятыми оказались дворник их дома, Кондрат («дядя Кондрат», звал его Борис и сейчас поймал на рыхлом в рябинках лице «дяди» радостную воспаленную усмешку), и жена соседа по площадке, какого-то академика, толстая размалеванная баба.

— Распишитесь вот здесь, гражданин Буряце. Теперь… Вот ордер на арест…

— Как на арест? — вырвался у него вопль.

— Опись всего остального мы произведем без вас. Сами понимаете: тут и суток не хватит. Все будет сделано по закону.

— Я протестую…— Ему самому было противно слышать свой дрожащий голос.

— Это пожалуйста. Для протестов вам будут созданы все условия. А сейчас — переодевайтесь. Туалетные принадлежности захватите.

И когда безвольный, вялый, как будто и не он, а некто другой, выпотрошенный Борис Буряце в своей роскошной собольей шубе следовал за широкой спиной молодого кагебешника к выходной двери, а в затылок ему дышал второй молодчик, где-то сбоку пожилой сказал:

— Может быть, гражданин Буряце, у вас есть какие-нибудь просьбы? — Пожилой стоял в просторной прихожей возле английского телефонного аппарата в стиле начала века,— Красивая штука,— Он тронул белую мраморную ручку телефона.

— Можно позвонить? — еще не веря в такую спасительную возможность, прошептал Борис Цыган.

— Отчего же? Можно.

Хозяин квартиры замер в замешательстве: «Я не могу при них…»

— Мы вас стесняем? Так пройдите к любому аппарату. Ведь в квартире, кажется, четыре телефона? Мы вас тут подождем.

Борис Буряце ринулся в гостиную.

…Было двадцать пять минут одиннадцатого вечера. Трудовой день заканчивался.

В кабинете Председателя КГБ кроме Андропова и начальника Шестого управления Щарака было еще несколько человек, непосредственных исполнителей первой стадии операции «Падающие звезды».

— Что же,— сказал Юрий Владимирович,— давайте, товарищи, послушаем.

Щарак не без удовольствия включил запись. Она была сделана на новейшей японской аппаратуре, и казалось: разговаривают рядом, за спиной,— слышалось дыхание, перепад модуляций голосов, шорохи домашнего звукового фона.

Борис Буряце. Галя! Галя!… Это я…

Галина Брежнева. Где ты вчера ночью был, ублюдок?

Борис. Галя, они меня повязали! Они меня увозят…

Галина. Кто?

Борис. КГБ!

Галина. Е!…

Борис. Галя… Галочка, любимая, вытаскивай… Только дед…

Галина. Заткнись! Доигрался… Дай подумать.

Борис. Галя… Они в спальне…

Запись оборвалась.

— Тут мы прервали,— сказал начальник Шестого управления.

— Понятно.— Андропов побарабанил пальцами по столу.— И что же дальше Галина Леонидовна?

— Первый звонок — закадычной подружке, Наталье Ивановне Заблатовой. Валютчица, импортным барахлом промышляет, правда, высшего класса. Со связями, и большими…

— Ну и? — перебил Юрий Владимирович.

— Сейчас.

Галина. Наташка!

Н. И. Я.

Галина. Спишь, что ли?

Н. И. А хрен ли! От сна еще никто не умирал…

Галина. Заткнись, дура!

Н. И. Галь, да ты что?

Галина. Борьку повязали.

Н. И. Ой!…

Галина. Вот тебе и «ой»…

Н. И. Кто? Менты?

Галина. Если бы менты… С Лубянки.

Н. И. Не хрена себе!

Галина. То-то и оно. Теперь, подруга, похоже, наша песенка спета.

Н. И. Чья? Твоя?

Галина. Может, и не только моя…

Запись прервалась.

— Здесь, Юрий Владимирович…— В голосе Щарака было смущение,— несколько фраз стерли.

— Есть дубликат? — жестко и требовательно спросил Андропов.

— Есть…

Галина. Может, и не только моя. Юрик танком к власти прет.

Н. И. Какой еще Юрик?

Галина. Дремучая ты тетка, Наташ. (Долгая пауза; вздох.) Ну… Это мы еще поглядим. Я чего звоню. С благоверным в ссоре. А он мне сейчас позарез. Позвони, разыщи. Скажи, я его прощаю. Не могу первая… Пусть позвонит.