Игорь Минутко - Бездна (Миф о Юрии Андропове)

Жозеф Рафт за свою недолгую жизнь был близок всего с пятью женщинами. Естественно, он их всех хорошо помнил. Перед Кэт была хорошая знакомая по колледжу — так, без особых чувств, зов пола. Потом,— он уже работал в провинциальной газете штата Огайо, в которую попал по рекомендации деда, являвшегося почетным гражданином столицы штата,— произошел короткий, но бурный роман с секретаршей редакции, метиской Мэриам,— вот, пожалуй, с ней молодой журналист по-настоящему узнал, что такое близость с женщиной: Мэриам была ненасытной и умелой. Потом — два года с Кэт, которая оказалась совершенно фригидной, а «страсть» во время свадебного путешествия, как потом призналась она, была вынужденной игрой. Наконец, после разрыва с женой, появилась соседка Хельга Лундстрем; она тайком систематически прокрадывалась к нему, сбегая от мужа-инвалида, который чудом выжил после автокатастрофы, но перестал после этого быть мужчиной. Вот и все. Невелик опыт. Надо сказать, что Жозеф Рафт был застенчивым от природы. Теоретически он, конечно, все знал, но чтобы познакомиться с женщиной вот так! Да еще с горничной в русском отеле, и почти сразу очутиться с ней в постели… Он и представить не мог, что подобное может с ним произойти. Сказали бы ему, что в России ждет такое приключение,— не поверил бы никогда.

…Скрипнула дверь, и в спальню вошла Лиза. Она была голой. Светлые волосы, высушенные феном, пышной челкой спадали на лоб, почти закрывая глаза. Фигура русской красавицы была идеальных, даже классических форм: тонкая талия, покатые плечи, крепкие крупные груди, которым не нужен лифчик, впалый живот, широкие сильные бедра. Лиза стояла в дверях и с полуулыбкой, усталой или грустной, показалось Жозефу, смотрела на него.

Американец потянулся к дубовой подставке, чтобы погасить ночник, но девушка остановила его:

— Не выключайте. При слабом свете интересней.— И она засмеялась, легко и призывно.— Или вы скромник?

— Иди ко мне, Лиза,— тихо сказал американский журналист, облизав пересохшие губы.

…Прошел час, а может быть, два. Усталый, опустошенный, счастливый Жозеф Рафт лежал на спине рядом с Лизой, положив голову на ее плечо. Нет, оказывается, он еще ничего не знал! Не знал, что может быть между мужчиной и женщиной, когда они сливаются в одно целое. И это все она, Лиза… Она разбудила в нем то, что он и не подозревал в себе. Разбудила медленно, постепенно, и будто из-за огненного горизонта на него, на них двинулся этот раскаленный и сокрушающий вал блаженства страсти, растворения в НЕЧТО, и этим НЕЧТО, подумал Жозеф, может быть только Бог.

Лиза, уткнувшись в его ухо, спокойно и ровно дышала, и он боялся пошевелиться, думал, что она спит.

«Что будет дальше? Господи, что будет дальше?…»

— Уже поздно,— тихо, спокойно сказала Лиза.— Мне пора.

— Куда? — шепотом спросил он.

— Домой.

— Ты живешь далеко?

— Далеко, в Тушино, это новый район Москвы.

— Оставайся у меня до утра.

— Нет. И мне и тебе надо выспаться. Ведь, наверно, у тебя завтра дела?

— Да. Дела всегда есть.

— Вот видишь. Обязательно надо выспаться. Останусь…— она засмеялась,— сна не будет.

— Как же ты доберешься до дома? Ведь городской транспорт и ваше метро…

— У меня машина,— перебила Лиза.

«Ничего себе! У горничной советского отеля — машина!»

— И какая же марка? — спросил он.

— А! Наш задрипанный «Москвич». На «тойоту» или «мерседес» еще не заработала.

— Постой! — Жозеф рывком сел в постели.— Ты…

— Ну? Ну? Спрашивай.

Американец молчал, парализованный внезапной черной тоской. Наконец спросил:

— Скажи, почему ты так поздно пришла ко мне?

— Да один клиент задержал, япошка. Привередливый оказался. И весьма образован в сексуальных делах. Пришлось выдавать ему всю программу по высшему классу. Но и тариф я ему предъявила — высший. Раскошелился, самурай.

Все это говорилось спокойно, даже лениво.

— А мне ты какой тариф выставишь? — сорвавшимся голосом спросил Жозеф.— Назначай сумму.

— Никакой не выставлю.

— Почему?

— Ты не понял? Ты для меня не клиент. Я ни с кем так…

— Но почему?

— Потому что ты мне нравишься. Ты мне понравился с первого взгляда. Может быть, больше, чем понравился. Знаешь, наверно, у каждой женщины есть свой… Как тебе сказать? Идеал, кумир, принц. Она ждет его всю жизнь. Может дождаться, может не дождаться… Кому как повезет. Больше невезучих.

— Лиза, я…— Он обнял ее за плечи, приподнял с подушки и стал целовать глаза, щеки, губы, шею, грудь.