Френк Слотер - Чудо пылающего креста

— Могу догадаться, — сказал Константин. — Если Галерий попытается прибрать к рукам Италию, мы с тыла и флангов будем уже обеспечены, так что сможем пойти войной на Восток.

— Ты прошел долгий путь от мальчишки, который больше десяти лет назад приехал учиться в Никомедию, — восхищенно сказал его друг.

— Ты тоже.

— Я… нет, — с сомнением возразил Крок. — Я ведь был уже царским сыночком, так что вряд ли Галерий мог бы сделать мне очень уж плохо, боясь всколыхнуть всю Галлию. Но хотя ты и был в Никомедии заложником, чтобы твой отец здесь, на Западе, вел себя паинькой, тебе все же удалось стать героем легионов и сделать огромный шаг к завоеванию для себя порфиры цезаря.

— Кто же из нас теперь предается мечтаниям? — усмехнулся Константин.

— Бьюсь об заклад своим царством, — Крок говорил абсолютно серьезно, — что так оно и будет и что в недалеком будущем ты станешь августом Запада.

— Ты немного запоздал с этими двумя ставками, вождь, — сухо сказал Даций. — В тот день, когда он приехал в Никомедию, он уже решил, что будет править империей — и причем единовластно.

Крок испуганно взглянул на Константина.

— Это правда?

— Я был мальчишкой — искал в темноте луну.

— Как же так? Ведь ты уже выбрал себе императрицу, — едко заметил Даций. — Или, может, правильней сказать, что это она выбрала тебя?

Вечерняя трапеза, на которую пригласил Константина отец, оказалась заседанием штаба главных военачальников, посвященным предстоящему походу на Британию. Был там Крок как командир всех конных ал, приданных нескольким легионам, возглавляющим весь экспедиционный корпус; был и Эвмений, который, как теперь уже сообразил Константин, служил его отцу не только как просто секретарь, но фактически как доверенный советник по вопросам управления и политики. Константин внимательно выслушал планы кампании и вместе с другими просмотрел карты. При этом он говорил совсем мало, предпочитая сначала как можно лучше ознакомиться с ситуацией. Когда ужин приближался к концу, Констанций повернулся к нему и сказал:

— Ты что-то сегодня совсем немногословен, Флавий. Не помню, чтоб это было одно из твоих достоинств.

Константин улыбнулся и объяснил:

— Даций учил меня держать язык за зубами, если мне нечего сказать.

— Ты одобряешь планы кампании?

— В общем да. Как я понимаю, ваша главная цель — починить и перестроить Стену, возведенную императором Адрианом поперек Северной Британии. Но почему тогда не Стену Антонина Пия, что к северу от нее?

— Стена Адриана всегда была прочнее, но в последнее время она пришла в ветхое состояние, — объяснил Констанций. — Мы намерены сначала починить ее, а затем использовать как базу для продвижения на север, ко второй стене.

— Вы и впрямь считаете, что эти преграды сдержат пиктов, хотя прежде и не могли? — спросил Константин.

— Прежде они ни разу не обеспечивались крепкими гарнизонами.

— И все же их можно было бы без труда обойти с моря, — заметил Константин — И тогда те, кто будет в тепле и уюте сидеть под защитою стен, даже не узнают, что враг уж в тылу, пока пикты не приставят к их глоткам мечи.

Когда Константин принялся подвергать сомнению ценность стены, щеки Констанция порозовели от сдерживаемого раздражения; но прежде чем он успел что-то сказать, вмешался Эвмений:

— Есть прецедент, говорящий в пользу выдвигаемого трибуном Константином возражения, август.

— Ты, наверное, помнишь, как несколько лет назад, когда мы впервые вторглись в Британию, Асклепиодат заблудился в тумане и, дрейфуя, оказался в устье реки Темзы. Он смог захватить Лондиний и обойти с фланга Аллекта, который после этого сдался, позволив тебе высадиться на берег у подножия утесов, не встретив никакого сопротивления.

— Похоже, этот фланговый маневр — твой излюбленный конек, Флавий. — К Констанцию вернулось доброе расположение духа. — Что ты предлагаешь сделать? Восстановить Стену Антонина как нашу предельную линию обороны на севере?

— А почему бы не пойти за ее пределы? — Константин склонился над картой. — Прямо к северу от линии укреплений Антонина, протянувшейся на восток от северной оконечности острова Гиберния, кажется, есть узкий морской залив, глубоко вдающийся в побережье Британии. Если карта не врет, он сужает здесь местность в коридор не шире того, где находится Стена Антонина.

Остальные тоже склонились над картой, глядя туда, куда он указывал пальцем: в этом месте зубчатая береговая линия прерывалась множеством глубоких узких заливов и рек.