Френк Слотер - Чудо пылающего креста

— Ты уже царь! — воскликнул он удивленно.

— Всего лишь маленького царства, которое, умирая, оставил мне отец, — заверил его друг. — Август Констанций утвердил меня в этом сане, но моя настоящая работа — в армии и в галльской коннице.

— Стало быть, мое письмо…

— Открыло передо мной все двери после того, как Галерий — пусть его имя навеки звучит проклятием — отправил меня с позором на родину. Когда твой отец узнал, что я кое-что смыслю в лошадях и верховой езде…

— И являешься лучшим кавалеристом в империи…

— Нет, нет, дружище! Эта честь принадлежит тебе, — поправил его Крок, — Она завоевана на поле в Никомедии и, насколько я слышал, нашла подтверждение на берегах Евфрата.

— Вождь, — решительно прервал разговор Эвмений, — Императору пора принимать лекарство. Я вел трибуна и центуриона, чтобы найти им жилье.

— Будут жить у меня, — тотчас выпалил Крок. — Ни о чем другом я и слушать не стану.

— Что ж, может, это и к лучшему, — согласился Эвмений. — Ведь трибун Константин будет командовать Двадцать вторым легионом.

— В Двадцать втором — моя лучшая конница! — возбужденно воскликнул Крок. — Тебе здорово повезло, дружище. — Тут лицо его посерьезнело. — Но такой пост не для сына августа, спасшего целую армию от наступающих персов. Удивляюсь, что Констанций не сделал тебя своим заместителем.

— Он предлагал, но я попросил дать мне легион, — признался Константин. — В конце концов, последнее воинство под моим началом состояло из пятидесяти человек. Мне нужно попробовать себя, как это сделал ты.

— Тут хватит и одного сражения, — заверил его Крок. — Когда пойдем на пиктов, в этом недостатка не будет. Идемте, я найду вам жилье.

Вскоре Константин с Дацием уютно устроились в доме на городской окраине, отданном в распоряжение Крока. Дом выходил на поле, где сотни лошадей на привязи ждали, когда их переправят через пролив, и где отряды всадников проходили военное обучение. Слуга принес им мясо, хлеб и вино — галлы, вспомнил Константин, всегда считались хорошими едоками. Пока они ели, он пытался осторожно выведать у Крока, как обстоят дела в Галлии и особенно насчет здоровья отца.

— В начале этого года август Констанций тяжело болел, — сообщил ему Крок. — Кое-кто из нас полагал, что нужно послать за тобой, но август побаивался, что Галерий узнает о его состоянии здоровья и откажет тебе в этой поездке — чтобы ты, случись что, не захватил бразды правления.

— Я бы очень даже мог не приехать, — согласился Константин. — Уже вышло распоряжение послать меня на Евфрат. Галерий только потому и отпустил меня, что положился на наемных убийц, которые, по его расчетам, должны были покончить с нами на альпийских перевалах.

Крок смачно выругался.

— Так ты, значит, вовремя убрался с Востока. Этому скоту Дайе уж очень бы хотелось покомандовать тобой. Но тебе понравится воевать с пиктами, — продолжал он. — Это здоровенные грубые парни с тяжелыми широкими мечами, а язык у них звучит как пила, которая врезается в дубовое бревно. Когда великан, которого зовут Бонар, ведет их в сражение, они своими воплями могут нагнать страху на всех, кроме обученных воинов. Вот уж жаль, что их вождям не хватает здравого смысла, чтобы подписать мирный договор и стать римскими гражданами, как поступила остальная Британия.

— Так ты думаешь, что все-таки можно умиротворить весь этот остров?

— Почему бы и нет, если можно было бы договориться с Бонаром? Ведь удалось же там править Караузию. Если бы он не пошел на Галлию и не захватил бы Гезориак, он бы, возможно, все еще оставался августом Британии.

Мнение Крока удивительно совпадало с тем, что сказала Фауста. А изучив карту Британии из драгоценного рулона Дация на пути из Неаполя в Галлию, Константин был склонен к тому, чтобы с ним согласиться. Если он отличится в предстоящей кампании, Констанций, весьма возможно, назначит его как старшего сына цезарем этого региона, когда закончится перенос столицы из Треверов в Медиолан, и отправит Севера в отставку. И тогда для осуществления всего плана, казавшегося в устах Фаусты столь фантастическим, понадобятся всего лишь считанные годы.

— А что там германские племена к северу от Рейна? — спросил он Крока.

— Твой отец сперва обеспечил крепость этой границы, подписав договоры с Аскариком и Регаисом — двумя самыми сильными германскими вождями. Думаю, ты знаешь, почему мы идем на пиктов именно сейчас, хотя до этого болезнь твоего отца заставляла нас откладывать кампанию, и вот уже почти упущено лучшее время для переправы через пролив в Британию.