Френк Слотер - Чудо пылающего креста

— Здорово получилось, дружище! Никаким готам и франкам тебя бы не переплюнуть!

— Стоящая похвала. Она же относится и к тебе.

Охваченные возбуждением по поводу успеха своего выступления, ни один из них не заметил, как от того места, где стоял трон, отделился посыльный и, перебежав поле, направился к Дацию. Все еще радостно обсуждая успех своей показательной схватки, они ждали окончания военного смотра, чтобы после можно было возвратиться в казарму и переодеться для послеполуденного вечернего пира, где можно будет поглазеть на молодых придворных дам и горожанок.

— Константин! Крок! — позвал их Даций. — Ко мне!

Оба поспешили туда, где стоял центурион. Константин заметил, что у него было выражение лица человека, припертого к стене.

— Что-нибудь не так? — спросил он.

— Вы поработали хорошо — может, даже слишком хорошо. Цезарь Галерий распорядился, чтобы предводители двух шеренг, которые только что участвовали в показательном турнире, продолжили демонстрацию упражнений.

— Каких еще упражнений?

— Бой на конях.

— Но почему?

— Может, ему нравится вид крови. Вам будет трудно удержаться, чтобы ее не пролить. Он также приказал, чтобы вы дрались боевыми копьями.

Константин взглянул на Крока и увидел такое же замешательство в глазах галла, которое чувствовал и сам. Копье, которым сражались всадники, представляло собой облегченный и удлиненный вариант пилума, тяжелого копья, которым легионы завоевали большую часть известного мира, и по своей значимости как оружие лишь слегка уступало мечу. Заострялась почти треть его металлического наконечника, с тем чтобы оно могло пробить доспех, а деревянное гнездо, к которому прикреплялся оголовок, занимало вторую треть его древка, служа не только местом, за которое можно было держать оружие, но и защитой для кисти руки. В опытных руках оно являлось смертельно опасным оружием, а при том снаряжении, которым располагали эти двое: чешуйчатые доспехи, мечи и небольшие закругленные щиты, — было бы поистине трудно провести даже учебный бой верхом на лошадях без того, чтобы один из них или оба не получили ранения, возможно смертельные.

Когда Константин садился на коня, именно Даций заметил неравенство в том, как были вооружены соперники. В то утро Константин пользовался учебным мечом — коротким, изготовленным из второсортной стали и плохой закалки. У Крока же был при себе его собственный меч из прекрасной испанской стали; он был длиннее и мог гораздо легче держать удар меча противника, когда они звонко сшибались щитами во время учебной атаки.

— Держи, Константин. — Даций отстегнул свой личный, достаточно длинный меч и бросил его молодому всаднику. — Носи его.

Пока Константин возился, пристегивая оружие, Даций подошел поближе к лошади и тихо сказал:

— Крок тебе друг, я знаю, но эти галлы в бою легко забывают все на свете, к тому же боец он опытный. Будь осторожен и держи свой щит поближе к телу, не то он на первом же проходе сорвет его с твоей руки.

Константин кивнул головой и вскочил в седло. Лошадь Крока уже нетерпеливо вставала на дыбы, и они поскакали по полю к месту начальника, принимающего парад. Там оба отсалютовали поднятыми вверх копьями, повернули лошадей и разъехались примерно на сто шагов. Когда горнист дал сигнал к началу показного боя, они пустили своих лошадей вскачь навстречу друг другу и быстро преодолели разделявшее их расстояние.

В классическом рисунке боя предполагалось, что при вооруженном столкновении всадники, держа копья горизонтально, пытаются поразить противника в тело и тем самым либо убить его, либо выбить из седла. Но в показном бою, как этот, каждому надлежало целиться в щит и стараться нанести такой удар, чтобы противник оказался на земле и был вынужден сражаться на ногах, в значительно неблагоприятных условиях. Поэтому Константин крепко сжал копье в правой руке, а левой выставил перед собою щит, делая его легкой мишенью противника.

И только заметив лихорадочный блеск в глазах своего друга, который, напрягшись каждым мускулом, весь подался вперед, Константин понял, что галльский вождь намерен придать этой, по общему мнению, показной схватке всю видимость настоящего боя. К тому моменту острие копья Крока было уже почти на расстоянии длины древка от его щита, и, когда оно вдруг отклонилось, Константин понял, что Крок целится так, чтобы древко его копья прошло между телом и щитом и, воспользовавшись огромной силой рычага, он смог бы буквально выворотить своего соперника из седла и сбросить его на землю.